Проклятие ледяной горы

Ауэр Илкка

– Ха-ха-ха, чертовски смешно! – бросил ему Хесси и пнул в ногу.

Звонкий смех Сары был точно бальзам на душу в этом безрадостном месте. Услышав его, сидящие вокруг люди подняли головы и улыбнулись, преодолевая печаль, но только на мгновение: потом сила радости испарилась, надежда исчезла, и они вновь склонили головы.

– Из ее челюсти он соорудил бы кантеле, ведь так делал и его отец, – сказала Сара.

Николас вздохнул:

– Странное совпадение: у твоего отца такая же мечта, как и у меня. –

Он обернулся к Саре и вдруг холодно усмехнулся: – Все это очень интересно, ты умеешь уговаривать.

Сара сжала губы, потом пожала плечами:

– И как мне это воспринимать?

– Я бы воспринял это как слова вежливости.

– Я должна быть такой. Умеющей уговаривать.

– Почему?

– Мой отец, его работа, вся деревня – мы пережили тяжелые времена, отцу приходилось много трудиться, и все же… Поверь, я понимаю, что тебе было трудно, что тебе пришлось страдать, но…

– Что «но»?

Сара замолчала и начала накручивать на палец локон.

– Да нет, ничего. Ты все равно будешь насмехаться надо мной.

Настала очередь замолкнуть и Николасу. Затем, набравшись храбрости, он коснулся своей рукой руки Сары.

– Я не будут насмехаться – обещаю. Что ты хотела сказать?

– В мире много добра, много того, что стоит защищать, – едва слышно прошептала Сара. – Есть люди, представь себе, хорошие и добрые по натуре. Ты должен поверить в это. В жизни мало ли чего может случиться.

Николас посмотрел серьезно на Сару, а потом разразился хохотом.

Сара вспыхнула, отдернула руку и отвернулась от Николаса, но он снова взялся за ее плечо.

– Эй, послушай, я ведь только пошутил. Я знаю, что нельзя смеяться, но я все понимаю. На самом деле.

– Я вот не уверена, – жестко произнесла в ответ Сара. – Скажи, зачем ты поступаешь так со мной и со всеми?

– Наверное, ты не понимаешь. Или понимаешь?

Она отрицательно помотала головой.

– На самом деле ты просто слепа, будто крот, – сказал Николас.

– Возможно, тогда просвети меня!

Николас приблизился к лицу Сары и закрыл глаза так, словно собирался поцеловать ее.

– Эй, – только и сумела произнести Сара, чуть не задохнувшись от возмущения. Она отвернулась, потом уперла руки в бока и собралась было что-то ответить, но опять смутилась, отвела взгляд и только произнесла сухо: – Если бы кто-нибудь несколько дней назад сказал мне, что я скоро буду здесь в стране Калмо у ворот в Туонелу, я бы посчитала его сумасшедшим, но вот мы здесь. И коли уж ты на стороне добра, то сражайся за добро, а не стой сложа руки, даже если тебя потом и постигнет неудача.

Николас не знал, куда девать руки, а Хесси терся у его ног, и его усы мелко дрожали.

– Пожалуй, будет правильно пойти к Вяйнямейнену, – сказала Сара и нырнула в палатку, видневшуюся за костром.

Это была старая палатка,

оставленная когда-то кем-то здесь, у ворот в Туонелу: таких брошенных, разодранных пристанищ было полным-полно повсюду в стране Калмо.

Николас забрался в полутемную палатку, за ним последовал Хесси. На шесте посередине висел ржавый закопченный фонарь, одно стекло его треснуло, и внутри едва теплился огарок сальной свечи. Под ним сидел совершенно сгорбившийся Вяйнямейнен: его одежда была грязнее прежнего, а волосы цвета гнилого дерева болтались спутанными клочьями. Весь его облик был безутешен и уродлив, как и все остальное вокруг.

Перед ним лежала гнилая деревяшка, видно было, что Вяйнямейнен пытался ее вытереть начисто. Кругом были разбросаны засохшие пучки трав, кореньев и валялись грибы, которые он крошил ножом.

– Приветствую тебя, Вяйнямейнен, – произнес Николас.

В ответ послышалось «а-а, явился-таки». Голос Вяйнямейнена дрожал:

– Я не верю, что ты добьешься своей цели. И не поверю.

Николас замолчал. Тишину нарушало лишь тихое постукивание ножа, которым старик измельчал черный гриб.

– Так, значит, ты не веришь? И что такое ты говоришь? Разве не видел, что я сделал? Разве не видел, с чем я справился? Куда испытание…

– Я тут собрался убыстрить наше путешествие, – сказал Вяйнямейнен, и в его глазах мелькнул такой странный блеск, что Николас вздрогнул. – Есть и другой способ связаться с твоими родителями и отправиться туда, куда нужно. Мы пошлем Калматар приманку, которую она схватит, и когда она ее схватит, она откроет нам заднюю дверь.

Говоря это, Вяйнямейнен растер крошево рукояткой ножа и пробормотал:

– Два зайца одним ударом, точнее, даже три.

– Говори скорей, что это за способ! И чего такого чудесного… – начал Николас.

Вяйнямейнен ухватил его за грудки и притянул к себе, тяжело дыша. Его глаза вспыхнули.

– Брось свои шутки, парень! Ты не знаешь, понятия не имеешь, что тут происходит и о чем идет речь! – прорычал он, отпуская Николаса так же неожиданно, как только что схватил его. – С этим мы переберемся на ту сторону. Ты сможешь прикоснуться к родителям, как если бы они стояли рядом. Старый отец даст мне то, что так мне нужно. Вот только произнести бы заговор.

Николас вздрогнул. Он теперь был настороже и по какой-то причине больше, чем когда-либо раньше. Не сошел ли Вяйнямейнен с ума? Можно ли доверять шаману?

Вяйнямейнен пристально посмотрел ему в глаза.

– Слушай, парень, и слушай меня внимательно. Если хоть что-нибудь пойдет не так, если собьется…

– Откуда я узнаю, когда что-то пойдет не так?

– Ты узнаешь, если моя попытка провалится. Тогда ты должен будешь спасать меня, а единственный способ это сделать – найти воина по имени Туликовра.