Проклятие предтеч

Дубровина Марина Михайловна

– Ничего, подождут. Это что, только мне, что ли, надо?! – вызверился Коннор. – Вроде как ты собиралась помереть в скором времени без этой... – он обвел рукой “поле боя” и замолк, подыскивая слово. Оно, будто издеваясь, еще дальше забилось в закоулки сознания. Видимо, сказывалась усталость.

– Спасибо, что напомнил, а то я уж было успокоилась, – едко ответила на выпад ученица. – Но жрать и спать люди тоже должны.

– Тогда иди. Жри и спи. А я работаю, изволь не мешать! – Коннор свирепо уставился в глаза девушки. – Никто не держит.

– Теперь – да, – процедила

Хизер. – Мне насовсем уйти или позволят завтра возвратиться?

– Да куда ты уйдешь? В сортир? По дороге шею не сверни. – Радунхагейду снова уставился в бумаги.

А вот это было обидно. Хизер задохнулась от возмущения. Каждый день ее гоняют как сивую кобылу, нагрузки сродни олимпийским, а результат, которого она уже достигла таким трудом, ни во что не ставят. От слов Коннора в мозгу возникла обидная аналогия с мебелью: стоит, никуда не денется...

– Думаю, ты несколько ошибаешься, – прошипела послушница. Душа жаждала отмщенья, а лучше – извинений.

– В чем? Кстати, в будке, под потолком, паук. И не лезь в лес – там и часа не протянешь, – насмешливо сообщил индеец.

– Спасибо за заботу! – почти выплюнула Хизер и, грохнув дверью, потопала вниз.

Злость и обида мутили разум. Горячее желание доказать, что она чего-то да стоит, сорвало последний якорь.

Внизу, в гостиной, схватив со стола перо и бумагу, Хизер быстро написала пару фраз. Подхватив походный рюкзачок, девушка выскользнула во двор, быстро его пересекла и сбежала вниз по склону. На глаза наворачивались слезы. Последний раз оглянувшись на светящееся окно поместья, Хизер углубилась в лес, желая доказать что-то не только себе, но и проклятому ассасину.

В лесу было темно, но глаза быстро привыкли к яркому свету луны. Слегка поежившись, девушка перешла на быстрый шаг, внимательно вслушиваясь в звуки ночного леса. Направление она выбрала сразу, памятуя, где вел ее Коннор в первый день их знакомства, и припомнив карты, вечно валявшиеся на столе.

Мимо пронеслась тень – небольшой олень испуганно умчался, от греха подальше.

С этим рюкзаком учитель и ученица ходили на охоту, и в нем было все необходимое: отравленные дротики и дротики на веревке, ловушки, огниво, соль, нож, пули и запасной пистолет – все было в оперативном доступе. А еще был скрытый клинок, которым Хизер теперь уже неплохо умела пользоваться. Пара галет дополняла этот замечательный набор.

Взобравшись на невысокий булыжник, Хизер напрягла слух: вдалеке шумела бурная речка.

– Самое время для рыбалки, – хмыкнула девушка. – Ну что, покажем ему, почем фунт лосося!

Через полчаса отсутствия послушницы Коннор поднял голову от бумаг и, сердито фыркнув, пошел выяснять, где же носит любительницу ночных перекусов. В конце концов, он уже и сам был не прочь перехватить хоть чего-нибудь.

Во дворе было тихо, в сортире – пусто, в кухне – темно и холодно, в комнате девушки – никого, в гостиной...

– Да ты сдурела! – охнул Коннор, читая послание. По спине пробежал неприятный холодок.

“Ушла в лес. Протяну неделю – с тебя извинения и трехразовое питание. Посмотрим, какой ты учитель”.

– Какой-какой...

Никакой! – Коннор скомкал в руке записку. – Твое право.

На душе стало на редкость паршиво, а язык захотелось прибить гвоздем к небу – самое ему там место.

====== Свобода ======

Девушка уходила все дальше в лес. Близился рассвет. Слава богам, наступило “бабье лето”, относительно теплое и сухое, так что затеянный поход не перешел в стадию “е-мое, что ж я сделал-то?!”. В листве уже начали преобладать желтый и оранжевый цвета, отчего лес выглядел несколько веселее обычного.

За двадцать минут бодрого шага – с оглядкой на зверье – Хизер добралась до реки, и еще пятнадцать ушло на то, чтобы найти место, где можно подойти к воде, не сверзившись в нее.

Рыба тут была наглая, о чем девушка прекрасно знала. Знания, полученные в институте, теперь не стопорились липким страхом, а спокойно всплывали в памяти. Еще тридцать минут стояния на двух камнях в позе, не столь приятной, мокрые рукава, “нервяк” и забористый мат сделали свое дело: девушка получила по лицу хвостом здоровенной форели. Однако на берег вышвырнуть рыбу все же смогла.

– Здравствуй, завтрак, – злобно смахнула чешую с лица беглянка. – Теперь я тебя жарить буду. Ибо нефиг!

Еще десять минут собирания хвороста, пять минут издевательств над огнивом – и костерок весело захрустел ветками.

Самая вкусная еда та, которую добыл сам, пусть ее надо потрошить и чистить, внимательно следить за готовностью и пламенем, которое в состоянии в любую секунду испепелить добытое. Из жертвы очень приятно превращаться в хищника.

Устроиться на поспать тоже не составило особой проблемы: на деревьях периодически встречались охотничьи помосты для засад. Вот на одном из таких, видимо, предназначенном для ожидания зверя, девушка и устроилась, от души благодаря того, кто не поленился прибить к дереву лестницу.

Жизнь была не столь плоха, как казалось. Поерзав и завернувшись поплотнее в плащ, Хизер злорадно усмехнулась и с чистой душой отрубилась.

Коннор ворочался в кровати, силясь заснуть. Из головы не шли дурные видения и мысли: сломавшая шею, разбившаяся, сожранная, замерзшая насмерть, оголодавшая, укушенная змеей, убитая бандитами Хизер не давала уснуть, тыча в него синим окоченевшим пальцем и глухо проклинающая на чем свет стоит нерадивого учителя.

– Да что же это такое?! – Коннор со стоном закрыл глаза рукой. Хизер стала еще отчетливей и громче.

– Ты, ты виноват! Ты дал мне уйти и упасть в ловчую яму! – вопил страшный призрак. – Это ты прошляпил, когда я сама запырялась ножом!

– Духи, за что? – Радунхагейду перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.

– А еще не накормил в последний раз! – злорадно рявкнул в самое ухо труп ученицы.

– Изыди! – Коннор заткнул уши руками.

– И баню не доделал.

– Всего лишь неделя – и я тебя спокойно закопаю, – пообещал ассасин.

– А где Чарльз Ли?! – выдал уж совсем отсебятину призрак. – В следующий раз с ним приду, – пообещал он и с хлопком исчез, оставив после себя клубы сизого дыма.