Проклятие предтеч
Шрифт:
Коннор принюхался и рывком вскочил с кровати – дымом тянуло вполне настоящим.
– Твою в душу! – сверкая пятками, бросился в кухню индеец.
Похлебка уныло дымилась в котле. Матерясь, Коннор сорвал котел с догорающего огонька и с грохотом поставил на пол. Утомленно сев на стул, ассасин запрокинул голову и устало закрыл глаза.
За окном брезжил рассвет. В доме стало чертовски тихо.
Проснувшись, Хизер поняла, что лежала весьма неудобно, пусть и подпихнув сумку под голову: ныла каждая мышца и кость. С хрустом и стонами размявшись, девушка бросила взгляд вниз, под дерево, и расплылась в улыбке: под помостом что-то
Отмерить мерку пороха. И можно прямо из мерки – в ствол. Втолкнуть пулю. Шомполом забить до упора в порох. Не приведи господь, останется воздушный пузырь! Дай бог тогда остаться живым. Поэтому после первой зарядки надо сделать на шомполе насечку для следующего раза, потом, по грязному стволу, заряжаться будет гораздо труднее. Необходимо знать, насколько шомпол запихивается. Пуля должна идти туго, но идти.
Кремень крепится через лоскуток кожи. Достаточно туго. Вывести курок на промежуточный взвод – это первый щелчок. Открыть замок, насыпать порох, примерно наполовину заполнив выемку на полке. Закрыть замок.
Взвести курок на боевой взвод – это второй щелчок. Теперь можно стрелять.
Девушка прицелилась и нажала на спусковой крючок. Отдача больно ударила в руку, сильно завоняло. Кашляя, Хизер разогнала облачко дыма.
– А на завтрак – фарш, – оценила она результат. – Все-таки надо было спереть лук!
На секунду ей послышался за плечом знакомый, едва различимый смешок.
====== Самостоятельность ======
День не задался с самого начала: наглый соседский кот опять прорвался в кухню и добрался до мяса, где-то душисто при этом нассав. Работа с документами не заладилась: мысли были о чем угодно, только не о деле. Оставалось идти на стройку, где физический труд не давал много размышлять. По крайней мере так было раньше.
– А что один? – первое, что спросил Годфри, лесоруб, когда-то спасенный Коннором из реки. – Случилось чего?
– Женские заморочки, – отмахнулся Коннор, для удобства скидывая плащ. – В лес пошла отдыхать.
– Или я чего-то не знаю о женщинах, или это ненормально, – пробормотал бородач, возвращаясь к своей работе. – Хотя ты и сам странный, что уж удивляться...
– Действительно, – пробормотал индеец, залезая на недостроенную стену. – Я порой сам себе удивляюсь. Поднимайте бревно, ребята! – махнул он рукой.
Тяжелая физическая работа приводила мысли в столь необходимое спокойное русло.
– Уф-ф, – отдышалась Хизер, влезшая достаточно высоко, чтобы оглядеться. Лес был настолько похож на тот, что был недалеко от деревни бабушки, что появилось ощущение дежавю.
Расставленные ловушки должны были скоро сработать, добыв для девушки как минимум пару кроликов. Недаром она, мучаясь, училась у Коннора ловле мелкого зверя. Хотя чья-нибудь теплая шкура, конечно, не помешала бы. Но идти и высматривать волков категорически не хотелось, не говоря о том, что Хизер только видела, как обрабатывают шкуры, а сама еще ни одной не содрала.
Зато грибы здесь чувствовали себя замечательно и частенько встречались по дороге. Рюкзак за спиной даже слегка раздулся. Как выяснилось, сдохнуть от голода в здешних местах было крайне сложно. Наконец-то знания, полученные в институте, нашли свое применение.
Но “косяк” все-таки обнаружился: ни котла, ни сковородки в наличии не было. Сбежать без этого было большой глупостью, за что Хизер себя неоднократно облаяла.
Оглядывая окрестности с холма, она заметила вдалеке дым от костра. Возможно, стоило подобраться
– Ну что, проверим ловушки? – улыбнулась Хизер и направилась вниз, откуда пришла.
Одна из ловушек уже сработала: задушенный веревочной петлей кролик дожидался своего убийцу.
– А в моем времени меня бы назвали садистом, – тяжело вздохнула девушка, – но жрать-то надо.
Забрав добычу, она бодро перелезла через небольшой лесной завал и, стирая пот с лица, несколько осторожничая – ведь где заяц – там и хищник, – потопала в выбранном направлении.
Запах дыма становился все отчетливей. Вспомнив, что в лесу можно наткнуться не только на хищников, но и на вполне себе бандитов, Хизер постаралась двигаться как можно тише. Вскоре она увидела небольшую полянку, на которой все еще горел костер. Опасения подтвердились: рядом с костром лежал труп охотника с разорванным горлом и смятой грудной клеткой, а залитая кровью трава уже слегка пожухла.
Девушка застыла, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Кроме птиц и потрескивания углей, ничто не нарушало покоя мертвеца. Судя по виду тела, охотника задрал какой-то очень крупный хищник. Надо было уходить, и быстро.
– Прости, но кое-что я заберу, тебе уже все равно.
Хизер, озираясь, подошла к бедолаге. В растрепанной поклаже виднелись столь нужные старое одеяло и котелок.
Вдали послышался рев.
– Медведь... – похолодела девушка.
Порадовавшись удаленности рева и подхватив вещи, она дала стрекача в противоположную сторону. Остановилась горе-охотница лишь тогда, когда нашла дерево, на которое можно было без особых проблем залезть. Сидя в развилке ветвей, девушка смогла упаковать вещи поудобнее. Желудок уже недвусмысленно намекал, что неплохо бы и пожрать.
– Не сейчас! – Хизер еще раз осмотрелась и, спрыгнув на землю, потопала подальше от жуткого места. Заряженный пистолет болтался на поясе, но успокаивал слабо.
Если кого-то Коннор и рекомендовал обходить дальше, чем бандитов, то это были медведи – с ними уже не договориться.
– Коннор, хорош уже! – взмолился один из рабочих. – Меня, в отличие от тебя, жена ждет! – рыжий Терри с другом-лесорубом умоляюще посмотрели на трудоголика.
– Не вопрос, ребята. Чего сразу не сказали? – Радунхагейду, нахмурившись, спрыгнул на землю. Фраза отчего-то показалось обидной и колкой.
– Завтра еще поработаем, – ободряюще сказал Годфри. – Немного осталось.
– Спасибо за все, – криво улыбнулся индеец.
Одеваясь, он с омерзением понюхал рубаху. Когда он успел привыкнуть, что от нее не должно так разить?! Застыв в недоумении, Радунхагейду похолодел: его действительно никто не ждал дома. Снова.
В груди больно екнуло, да так, что Коннор удивленно приложил руку к сердцу. Это явно не было нормой бытия. Такое было лишь однажды: когда он понял, что наставник, мирно дремлющий на стуле, был уже сутки как мертв и не дождался своего воспитанника.