Проклятие визиря. Мария Кантемир
Шрифт:
И Поликале пришлось быть свидетелем того, как торжественно, при громе пушек и оглушительном «ура» вручал наместник Дербента русскому царю ключи от этого города.
Лёгкий поход: если бы не коварство горцев да плохое снабжение продовольствием и пресной водой, то Пётр продвинулся бы дальше, чтобы завладеть и городом Баку.
Но немыслимая жара, сушь и зной выветрили из Петра всю его воинственность, и он решил оставить в Дербенте, Тарках и вновь отстроенной крепости Святого Креста гарнизоны и вернуться в
Военная консилия определила, что царь прав, согласилась с его мнением, и вопрос о возвращении был решён...
Князь Кантемир только высоко поднял брови, когда увидел Поликалу.
Тот встал перед ним на колени, уткнулся носом в землю и горестно заплакал:
— Не уберёг я вашего внука, сиятельный господин, не хватило моей лекарской силы. Ваша дочь, Мария, родила преждевременно, родила мёртвого мальчика. Жара, климат, скакание на лошадях, тревоги похода — всё это отразилось на ребёнке. Но сама Мария, слава Господу, жива, здорова и, даст Бог, будет ждать ещё не одного ребёнка...
Кантемир так и поник в своём золочёном кресле на борту походной морской канцелярии. Но Мария жива, здорова — это было главным для него, и он знаком велел Поликале встать.
— Верю, что ты сделал всё возможное, чтобы спасти и мать, и ребёнка, — едва проговорил он. — Не бойся, я защищу тебя перед его величеством.
Поликале только и нужно было это обещание. В тот же день он посетил Петра Андреевича Толстого.
Он ничего ему не сказал, ни о каких своих заслугах, лишь вымолвил:
— Мёртвый мальчик покоится на кладбище у собора Астраханского.
Толстой качнул лысой головой и повторил слова Кантемира:
— Верю, что ты сделал всё возможное. Вознаграждение получишь по приезде в столицу...
На флагманский корабль Кантемир приехал к началу очередной военной консилии, которую Пётр собирал перед отправкой на родину. Царь сразу понял по виду Кантемира, что вести из Астрахани пришли самые плохие, и только коротко бросил:
— Живы-здоровы твои близкие?
Екатерины не было, и потому Кантемир мог сказать Петру всю правду:
— Мария разродилась мёртвым мальчиком, семимесячным, Поликала сам приехал сообщить мне об этом. Рассказал, как подействовали на неё климат, жара, несносная дорога, непривычная обстановка — словом, всё, вместе взятое...
— Да ещё и катание на лошадях в четыре месяца, — сурово добавил Пётр.
И Кантемир вновь горестно поник головой.
— Жива-здорова? — снова спросил Пётр.
— Да, и врач обещал, что ещё будет плодна.
— Ну, тогда всё не так плохо, — обрадовался Пётр и, словно спохватившись, осведомился и о здоровье княгини.
— На последнем месяце, — сказал Кантемир, — боюсь, и тут будет нехорошо. Тоже всё этот поход...
— Зря я потащил их за собой, —
Толстой не преминул сообщить новость Екатерине, и та радостно закивала Толстому:
— Графский титул уже на подходе...
Поликала в тот же день сел на шкут, отправлявший в Астрахань раненых и больных солдат, и через два дня явился перед светлые очи Анастасии.
Он ничего ей не рассказывал, а она и не расспрашивала: зачем ей было знать, как отреагировал её муж на мертворождённого ребёнка Марии.
Сама она, кстати, была немного опечалена, но и радовалась, что Мария больше не беременна, что ещё будет возможность хорошо выдать её замуж, потому как неизвестно, вернётся ли Пётр к своей возлюбленной или оставит её...
Поликала же так деятельно и суетливо хлопотал возле Марии, что подозрительность Анастасии скоро прошла.
Мария начала вставать, выходить в сад, щёки её зарумянились, а целебные настойки и отвары прибавили ей сил и жизнелюбия.
И тут в голову Поликала полезли страшные мысли: если у Марии родился мёртвый ребёнок — а он объяснил Кантемиру тяготами похода её разрешение от бремени, — что будет, если ребёнок Анастасии родится живым и здоровым?
Тень подозрения непременно падёт на него...
И заботливость его об огрузневшей Анастасии стала излишне надоедливой: он советовал ей есть больше варёной свёклы и лёгкие блюда, дающие кроветворение, — чёрную икру и стерляжью печёнку, готовил какие-то отвары и снадобья.
Анастасия принимала все эти заботы без всякой задней мысли, подчинялась всем предписаниям домашнего лекаря, чуть ли не каждый день созывавшего консилиум из здешних докторов и домашнего лекаря Волынских.
Она родила мёртвого ребёнка, и теперь Поликала был уверен, что никто не сможет заподозрить его в том, что он убил ребёнка Марии...
Пётр накануне своей отправки в Астрахань решил послать гарнизон и в Баку, но погода словно посмеялась над царём.
Налетел ветер, начался сильный морской шторм, многие суда были разбиты в щепы, паруса изодраны, все продовольственные барки были пробиты волнами и дали сильную течь.
Весь провиант, рассчитанный на гарнизон Баку, погиб. Лошадей пало много, пополнить кавалерию стало нечем...
И завоевание Баку Пётр отложил до будущей весны, тем более что на дворе стоял сентябрь и листопад возвестил о начале осенних, а затем и зимних холодов.
Сухого места на кораблях не было, всё едва оправлялось после сильнейшего шторма, и Пётр решил ехать к Астрахани сухим путём.
Его громадный обоз с каретами, где размещался весь двор, сам царь и царица, вельможи и советники, окружён был большим количеством охраны — драбанты скакали по сторонам карет, роты конников сопровождали царя до самого города.