Проклятые земли Трэурана
Шрифт:
— Не бери в голову, он шутит. — Коэн похлопал по плечу растерянного Хагана.
… На дворе царила свежая ночная прохлада. Бархатное одеяло густого тумана бережно укрывало утомленную солнечными лучами землю.
Зловонный смрад фермерского дома улетучивался с каждым дуновением легкого, благоухающего ароматами спящего леса ветра.
— Никогда не думал, что воздух может быть таким вкусным. — заметил Стиг, со свистом втягивая пьянящую свежестью, туманную дымку.
— Твою же за ногу, распробовал. — ругнулся Альдо — Остановите этого
Хаган недоуменно уставился на братьев:
— Нельзя сожрать весь воздух.
— Можно. — улыбаясь заверила Лиара — Ты плохо его знаешь.
— А, понял, опять шутка. — Хаган понимающе закивал головой.
— Куда теперь? У меня нет желания ночевать в поле. — вмешался Коэн.
— В Берлогу. — коротко ответил Хаган.
— Логово гильдии воров. — пояснила Лиара, опережая возможные вопросы.
— Нет, ну я так и подумал, не к медведям же. Хотя от нашего друга всего можно ожидать после твоего зелья. — Стиг выразительно посмотрел на Хагана.
Бискаец, которому пришлось нести на себе Коэна и дополнительный, постоянно ерзающий груз — Хагана, стойко выдержал тяготы пути до воровского логова, лишь редкими взбрыкиваниями демонстрируя свое отношение к подозрительному, дурно пахнущему чужаку.
Берлогой, вопреки предположению Стига, что это, «как пить дать здоровенная крысиная нора», оказался большой, огороженный высокими кольями хутор, въезд в который преграждали массивные резные ворота.
Хаган спешился и замысловато постучал дверным кольцом. Звенящую ночную тишину разрезал протяжный вой собаки, однако ворота не пошелохнулись. Он постучал еще раз, но все так же безрезультатно.
— Откройте! Черт бы вас побрал! — заорал Хаган, с разгону влепив ногой по деревянной створке.
За воротами послышался слабый шорох и смотровое окошко отворилось.
— Кто? — спросил скрипучий голос.
— Это я, Хаган.
— Какой такой Аган? — переспросил скрипучий голос.
— Хаган! Открывай давай, старая ведьма!
— Не знаю никакого Агана. Ходют тута всякие, хулиганье. — пробубнил скрипучий голос и окошко захлопнулось.
— Тебя прям заждались. — хмыкнул Стиг.
— Старуха Бетти глуха, как пень! Какого рожна она теперь привратник?! — Хаган рассерженно затарабанил в ворота.
Смотровое окошко снова открылось:
— Чего колотишь, хамово отродье?! Вот выйду, ухи тебе понакручиваю!
— Бетти, если ты мне не откроешь, я тебе все три волосины с макушки повыдергиваю. Одну за другой. — прошипел Хаган, сопя раздувшимися от злости ноздрями.
Смотровое окошко захлопнулось. Снова жалобно завыла собака.
Вдруг за воротами послышалось оживленное перешептывание и, после недолгого копошения, тяжелая деревянная створка медленно отворилась.
Наружу высунулась взъерошенная голова Пантелеймона:
— Не взыщите, патрон, я токмо на чуток по нужде отскочил, а бабуля срядилась приглядеть за калиткой.
— Отскочил значит? Я тебя, Евтихий, предупреждал —
— Я от тягот не спетливаю. — шмыгнул носом Евтихий — Не надо к бродягам.
— Все-таки Пантелеймон или Евтихий? — Альдо почесал подбородок, издевательски покосившись на Лиару.
— Кто Пантелеймон? Евтихий? — переспросил Хаган.
— Кто Евтихий? Пантелеймон? — передразнил Стиг и немедленно словил на себе суровый взгляд Хагана.
— Так нас впустят или нет? — не выдержал Коэн.
— Милости просим. — расшаркался Евтихий и широко распахнул створку.
Внутри, за частоколом, логово воровской гильдии в целом выглядело, как обычный деревенский хутор: неказистые, обветшалые лачуги; скособоченный амбар; грубо сколоченный хлев, сквозь щели в стенах которого белели глаза какой-то любопытствующей скотины, а также другие ничем не примечательные хозяйственные постройки. Однако в самом центре небольшой, утопающей в грязи и лужах площади, словно пестрый петух в курятнике, возвышался массивный терем с золоченой крышей, увенчанной длинным, острым шпилем.
— Берлога. — с придыханием произнес Хаган, и его лицо горделиво засияло в мягком отблеске полной луны, услужливо освещающей ночную землю.
— Такому дворцу позавидовал бы сам король Эдегор. — с издевкой заметил Альдо.
— Пускай завидует. — не почуяв подвоха, самодовольно фыркнул Хаган.
Напоследок, сурово отчитав Евтихия, он по-хозяйски толкнул ногой тяжелую дверь Берлоги и, кряхтя, ввалился в теплый, разящий спертым запахом табака коридор.
Внутри, на видавшей виды кушетке, покуривая трубку, развалился здоровенный кудрявый детина. При виде Хагана он подскочил, как ужаленный, и склонился в глубоком поклоне.
— Прекрати, Марат. — Хаган махнул рукой.
— Как прикажете, Хозяин. — детина выпрямился, но его курчавая голова осталась склоненной.
— Бенат здесь? — спросил Хаган.
— Молодой Хозяин здесь. — кивнул Марат.
— И не называй меня Хозяином, Бенат взбесится. — Хаган заговорщицки ухмыльнулся.
— Хозяин значит? — Лиара многозначительно подмигнула — Ты ж вроде как отошел от дел?
— Кто тебе это сказал? — Хаган приподнял бровь.
— Пантелеймон. — Лиара выразительно хмыкнула.
— Кто такой этот Пантелеймон, о котором все говорят? — Хаган недоуменно пожал плечами.
— Да так, есть один знакомый. — уклончиво ответила Лиара, вспомнив о своем обещании не выдавать паренька.
— Ладно, не хочешь, не говори, но от дел я действительно отошел, почти. Присматриваю за молодежью, им только дай волю — потекут реки крови. Сын мой, Бенат, теперь здесь главный. Ты же его знаешь — парень хороший, но больно резкий. — Хаган устало вздохнул.
— Да когда я его последний раз видела? Столько лет прошло. Но то, что резкий помню. — Лиара едва заметно кивнула.