Проклятые земли Трэурана
Шрифт:
— В последнее время я слишком часто стал торчать в подземельях. — сердито проворчал Альдо, натягивая сапоги. — Вся задница отсырела, скоро грибы на ней прорастут.
— Ты разве не гном? — в тоне Хагана едва слышалась насмешка.
— И? — Альдо нахмурился.
— Гномы живут в подземельях. — невозмутимо заметил вор.
— Воры живут в тюрьмах. — огрызнулся Альдо.
— Только мелкие. — самодовольно хмыкнул Хаган.
— Папa, хватит, беду накличешь. — вмешался Бенат, потащив отца за рукав. — Нас ждут.
Хаган, поправив плащ, нехотя
— Чертовы воры. Ладно старик, но с какой дури с нами поперся толстячок? Я молчу уже об этом кучерявом бугае. — Стиг покосился вслед троим ворам, преспокойно шагающим по узкому темному проходу.
— Человек не властен выбирать свое обличие, равно как и свое нутро. — не поворачивая головы, громко произнес Марат.
— Надо же какой ушастый, философ недоделанный. — проворчал Стиг, резко стукнув пальцами по своему подбородку.
— Ты хочешь его прирезать? Этот твой жест. — Лиара строго посмотрела на гнома.
— У риденских гномов этот жест означает пошел туда, где у Альдо скоро грибы прорастут. — успокоил волшебницу Коэн.
— Может и хочу, еще не решил. — буркнул себе под нос Стиг.
Волшебница сделав вид, что не расслышала слова упрямого гнома, поспешила вдогонку за исчезающими в полумраке спинами воров.
Влажный, неожиданно теплый воздух подземелья разил затхлым запахом гнили и сырости. Тесный, низкий проход, напоминающий туннель заброшенной шахты, извивался словно обезумевшая от страха змея; его пологие, изгибистые подъемы сменялись крутыми спусками, неуклонно уводившими тропу все ниже под землю.
Сквозь кривые своды потолка местами пробивались длинные, тонкие корни деревьев, сплетавшиеся в густые, труднопроходимые заросли.
После весьма выматывающего петляния по удушливому, пропитанному влагой лабиринту, за очередным поворотом обнаружилась просторная, залитая тусклым светом пещера. Словно амбар запасливого купца, она была завалена кипами тюков, льняными мешками, дубовыми бочками, глиняными горшками и прочим торговым скарбом.
В одном из таких ворохов, насвистывая веселую мелодию, копался невысокий, коренастый силуэт. Заслышав приближающиеся шаги, загадочная фигура, не прекращая своего занятия, приветливо махнула рукой.
— Где эти чертовы сандалии?! Их уже лет сто никто не носит, но нет же — этому жирному ублюдку видите ли не в чем в мыльню ходить. — мелодичный, глубокий голос приземистого силуэта эхом разнесся по пещере и в отблеске пламени лампады рассыпались белые пряди его длинных волос. — Ах вот вы где!
Стиг, как ужаленный, вырвался вперед и, подскочив к незнакомой фигуре, проворковал томным голосом:
— Мадам, разрешите представиться… Стиг.
— Чего?! — возмущенно вскрикнул мелодичный голос.
— Ой тьху, карлик! — отпрянув, заорал Стиг под сопровождение раскатистого хохота Альдо. — Еще и седой, фу!
— Я не седой, я белый. Природный блонд. — карлик манерно поправил волосы. — И, кстати, воспитанные люди говорят — маленький человек.
— Где Стиг, а где воспитанные люди! —
— С гномихой?! Меня?! — карлик разгневанно затряс кулаками. — Это возмутительно!
— Гномихой?! Не позволю так называть гномок, да еще и какому-то недомерку-альбиносу! — заревел Стиг.
— Я блондин!!! — завопил карлик, запустив в гнома сандалией.
— Антуан, не обращай внимания. Наш неотесанный друг не хотел тебя обидеть. — вмешался Хаган, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся страсти.
Коэн, понимая, что после слов вора Стиг взбеленится еще сильнее, схватил гнома за плечо и примирительно улыбнулся:
— Прошу прощения за это мелкое недоразумение…
— Не-е-ет! — карлик подпрыгнул и топнул ногой. — Пусть дурило рыжее скажет!
— Ах ты хамло белобрысое! Это кто здесь дурило?! — громко засопел Стиг и его раскрасневшееся лицо угрожающе склонилось над злобно оскалившимся Антуаном, который судорожно тряс руками и кряхтел, как старая утка.
— Ну все! Или бородатый курдупель извиняется, или я вам не помощник! — Антуан скрестил руки и напыжился.
— От курдупля слышу! — зашипел Стиг, но вдруг осунулся и едва слышно выдавил. — Извини.
— Не вопрос. — пискнул Антуан.
Альдо недоуменно посмотрел на Коэна:
— Это что сейчас было?
— Рассудительность? — неуверенно предположил Коэн.
Гном саркастично хмыкнул.
Антуан невозмутимо подошел к Стигу и забрал запутавшуюся в его бороде сандалию.
— Нервы что-то ни к черту. — карлик с серьезным видом поправил прическу и тяжело вздохнул. — С тех пор, как остроухие вернулись никому нет покоя.
— Ничего не поделаешь. — возразил Бенат — Наше дело приспосабливаться.
— Приспособишься тут, когда все наперекосяк. — пожаловался Антуан с упреком покосившись на Стига. — Я, между прочим, не хотел вам помогать, Бенат уболтал. Сейчас по туннелям сильно не пошастаешь, погань мерзостная привадилась людей моих таскать. И главное товар паскудит, а это вредит делу.
— Так вы эти, контрабандисты? — Стиг радостно поделился своим открытием.
— Я предпочитаю называть себя серым негоциантом. — Антуан гордо расправил плечи.
— Подожди, что за погань в туннелях? — спросил Коэн.
— Черноротые. — бросив кокетливый взгляд, сообщил карлик. — Ай, да не берите в голову, может обойдется.
— Обойдется? Что значит — «может обойдется»?! — запротестовал Альдо громче, чем собирался. — Что еще за черноротые?!
— О, и второй рыжий туда же. Дерганные вы какие-то. — Антуан изящно крутнул ладонью. — Даниэль вам расскажет. Даниэль, поди сюда!
Из темноты выступил немолодой, пепельноволосый мужчина, с гладковыбритым лицом на котором, словно прилепленный, торчал огромный горбатый нос. Над этим выдающимся во всех смыслах органом, которому больше подходило слово клюв, расположились два близко посаженных, беспрестанно бегающих по сторонам глаза мутно-болотного цвета.