Проклятые земли Трэурана

Воробей Владимир

— Вышли. Вообще-то долина, где ты прикормил зубастого паразита, уже не считается дикими землями. Но зверушке это было как-то побоку, так что я бы не расслаблялась. — ответила Лиара

— Расслабишься здесь. — недовольно буркнул Стиг, кожа которого после близкого знакомства с мозгогрызом все еще выглядела, как выцветший папирус.

— Честно говоря, Манора немногим приятнее диких земель. Тварей разных не особо меньше, да и двуногих негодяев хоть отбавляй. — поморщилась Лиара.

— Как по мне, двуногие похуже будут. — согласно кивнул головой Коэн. — Но радует то, что мы уже ближе к цели. Налг небось заждался.

— Пфф… Радует. — фыркнул Стиг. — Может он уже того, скопытился. А если и нет, то как мы к нему подберемся?

— Ну у меня есть мысли по

этому поводу. — заверила Лиара.

— Есть план? — воодушевился Альдо.

— Не то, что бы план. Но есть кого спросить. Я же почти местная. — подмигнула волшебница.

— Есть у кого спросить — это не план. — Альдо кисло скривился. — Это больше похоже на «я знаю дядьку, который знает тетку, которая может что-то знать, потому что на иве растут груши».

— Доберемся в Даград — осмотримся и решим. В крайнем случае будем импровизировать. — сказал Коэн.

— О да, импровизировать. — Альдо шумно выдохнул и закатил глаза.

* * *

Тревожные мысли Коэна, не дававшие заснуть ему почти до рассвета, сменились ночными кошмарами. Окровавленный, с цепями на руках и ногах он сражался с полчищами неведомых чудовищ. Его руки отказывались повиноваться и, словно ватные, рубили мечем налево и направо в безнадежных попытках достать издевательски хохочущие, клыкастые морды. Вдали он слышал голоса звавшие на помощь, крики боли и отчаяния. Затем страшилища исчезли и в небе появились два огромных, огненных глаза, разъяренно глядящих из густого черного тумана, сквозь дымку которого на всем скаку несся всадник без лица. Топот копыт его коня раздавался все громче и громче, все ближе и ближе…

— Коэн! Вставай! — Альдо тормошил друга, пытаясь его выдернуть из объятий сна.

Из густых зарослей леса на поляну один за другим выехала дюжина всадников во главе с высоким воином в обсидианово-черных доспехах и золотом шлеме.

Горделивая осанка и надменный взгляд обсидианового всадника сразу выдавали в нем предводителя группы. На серебристых доспехах еще пятерых наездников красовался манорийский герб лорда Вильфреда — увенчанный короной медведь, разрывающий на части змею.

Однако больше всего Коэна и компанию поразили шестеро приземистых, широкоплечих седоков, облаченных в грубые кожаные доспехи с металлическими нагрудниками и заостренными шлемами. Вооруженные кривыми, зазубренными с внутренней стороны, ятаганами они нетерпеливо ерзали в седлах, будто выискивая малейший повод, чтобы ввязаться в драку. Особенно странным казался цвет их кожи, отливающий в лучах утреннего солнца едва заметным серым оттенком.

— Кто такие? Куда направляетесь? — требовательно спросил обсидиановый всадник, не утруждая себя даже намеком на обходительность.

— Странники. Едем в Даград. — вежливо ответил Коэн.

— Откуда? — сухо отрезал всадник.

— Из Валетт-Данора. — без колебаний сообщил Коэн, интуитивно решив скрыть правду. — Хотим наняться на службу к лорду Вильфреду.

— Валетт-Данора? — всадник повернулся к одному из воинов с манорийским гербом.

— Крепость в горах, вольный город. — кивнул манориец.

— Вольный? — черный всадник презрительно прищурился и посмотрел на Коэна. — Откуда такое рвение служить Вильфреду?

— Мы слышали он хорошо платит. — невозмутимо ответил Коэн.

По рядам манорийцев прошелся тихий смешок. Обсидиановый всадник резко обернулся и веселье прекратилось.

— Я доставлю вас к Вильфреду. Сдайте оружие! — приказал всадник не терпящим возражения тоном.

— Мы ничего такого сделали, чтобы нас разоружать. Разве мы преступники? — вступился Альдо. — Или в Маноре больше нет законов?

— Я для вас закон! Манора изменилась. И вы удивитесь как сильно. — с нажимом произнес обсидиановый всадник и нетерпеливо мотнул головой. — Сдать оружие!

— Тролля тебе лысого! Хочешь — приди и возьми его сам! — Стиг вскинул молот на плечо и свирепо оскалился.

— Как скажете. — обсидиановый всадник равнодушно пожал плечами и коротко скомандовал. — Взять их!

Первыми исполнять приказ бросились шестеро серых

воинов. Они направили коней напролом, намереваясь нахрапом смять любое сопротивление. Лиара прошептала короткое заклятие и выкинула руки вперед. Мощный поток воздуха сбил коней с шага и, споткнувшись, они рухнули на землю, увлекая за собой наездников. Серые воины проворно повыскакивали из седел еще до падения и, избежав серьезных травм, вступили схватку.

Следом за ними, подгоняемые грязной руганью и проклятиями обсидианового всадника, к атаке подключились манорийские солдаты. Пытаясь зажать четверку противников в кольцо, они нахрапом попробовали наскочить с флангов, но, быстро потеряв двух воинов, которым, словно ниоткуда, точно между глаз, прилетело по метательному ножу, отступили. Быстро сообразив, что оставаться верхом гораздо опаснее, чем искать счастья в ближнем бою, манорийцы спешились.

Обсидиановый всадник, видя, что все идет не так, как было задумано, пришпорил коня и устремился в гущу боя. С мечем наперевес он накинулся на Коэна, теснящего двоих серых воинов, однако тот ловко увернулся, стащил противника с седла и полоснул клинком по шее. В самый последний момент обсидиановый всадник отшатнулся в сторону и лезвие, скользнув по надплечью, распороло его неглубоким порезом. Проворно подхватив меч, он вскочил на ноги и, воспользовавшись подмогой двух серых воинов, стянувших на себя внимание Коэна, нанес серию молниеносных ударов. Коэн, отбиваясь от троих противников, набросил пару замысловатых финтов и провел атаку с задержкой: на миг прервав движение клинка в сторону обсидианового всадника, он неожиданно перенаправил его в шею ближайшего серого воина. Сдавленный, булькающий хрип дал ясно понять, что лезвие достигло цели. Обсидиановый всадник усилил натиск. За счет изящного обманного маневра он почти достал Коэна уколом в грудь, но тот неуловимым образом подался вперед, пропустив лезвие под рукой, сблизился с противником и резко развернул корпус, выламывая ему плечо. Хруст кости и звон падающего на камни меча обсидианового всадника раздались практически одновременно. Не выпуская сломанную руку противника, Коэн коротким выпадом распорол горло второго серого воина, опрометчиво раскрывшегося в отчаянной попытке спасти главаря, раскрутился за спину всадника и широким взмахом меча снес ему голову.

Золотой шлем, ударившись о землю, соскочил с головы всадника. Коэн застыл, не веря своим глазам, — прямо не него смотрели безжизненные зеленые зрачки светловолосого эльфа. Изгнанный! Остроухий!

Эта заминка едва не стоила ему жизни. Возле уха Коэна раздался оглушительный звон металла. Анелас — короткий клинок волшебницы — скользнул по его плащу, отражая тяжелый удар меча подкравшегося манорийца.

— Коэн! Проснись! — закричала Лиара и набросилась на солдата, ловко орудуя анеласом.

Клинок волшебницы проигрывал в мощи тяжелому двуручному мечу манорийца, однако маневренность и скорость, с которой она наносила удары, с лихвой компенсировали эту разницу. От магии в ближнем бою было не больше пользы, чем от гнома на корабельной палубе, потому ей оставалось надеяться только на старое, доброе лезвие анеласа. Лиара, выждав пока противник высоко поднимет руки для очередного замаха, проворно поднырнула на короткую дистанцию и вонзила клинок в его сердце.

Едва вытащив лезвие из обмякшего тела солдата Лиаре пришлось тут же отбиваться от еще одного шустрого, щуплого на вид манорийца, который решил попытать счастья в безрассудной атаке. И, надо отдать ему должное, он неплохо преуспел в этом, нанеся волшебнице несколько легких ранений. Лиаре никак не удавалось с приспособиться к необычному стилю манорийца, который метался из сторону в сторону, сумбурно засыпая ее градом резких, коротких ударов. Волшебница злилась, промахиваясь по неуловимой мишени, пока не взяла себя в руки и атаковала на опережение, интуитивно выкинув клинок туда, где может оказаться противник после очередного маневра. Лезвие анеласа легко вошло между листами панциря, пронзив плоть под ребром опешившего от неожиданности манорийца. Солдат болезненно скорчился и бездыханным рухнул на землю.