Проклятый берег

Рэйтё Енё

– Кого вы ищете?

– Одного капитана.

– С раненой головой?

– Да…

– Идите в Синюю комнату. Вот туда… Она указала направление.

– Идите спокойно. Я приду сразу вслед за вами.

Я не совсем понял ее. В таких случаях человеку ничего не остается, как щелкнуть каблуками. Женщина улыбнулась.

– Ваш друг, который по ошибке явился в резиденцию губернатора в белом смокинге, уже ждет вас!

Это мог быть только Альфонс…

Я опять – таки щелкнул каблуками и направился прямо

в Синюю комнату.

Заглянул я туда без стука.

Альфонс стоял, опершись о книжный шкаф. Напротив него Чурбан Хопкинс развалился в мягком кресле с огромной сигарой в зубах. Перед ним бутылка знаменитого коньяка «Наполеон» и хрустальный бокал, совершенно, впрочем, в данном случае лишний, потому что Чурбан время от времени отхлебывал коньяк прямо из горлышка бутылки.

– Привет, Копыто! – небрежно бросил «капитан».

– Чурбан, каким чудом…

– Спокойно! – перебил меня Альфонс – Через двадцать минут мы должны стоять на посту. Нет времени на болтовню. То, что рассказал о себе Чурбан, – не так уж этого и много – я перескажу тебе потом. В эти пятнадцать-двадцать минут нам надо обсудить только самое важное.

– Самое важное то, что мы живы и здоровы. Выше голову, ребята… – проговорил Хопкинс громким, хрипловатым голосом и залпом допил остатки «Наполеона»…

– Где Ламетр? – спросил я.

– Еще не появлялся, – ответил Альфонс и вытащил из кармана «тигровое кольцо».

Знаете, что это за штука? Стальное кольцо, которое как раз помещается у человека в ладони. Если его сжать, то изнутри выступают пять тонких, кривых, похожих на когти тигра лезвий. Удар им приводит, как правило, к тяжелым, оставляющим на всю жизнь след ранам.

Красив был Альфонс, когда стоял там, сжимая в ладони тигровое кольцо. Черные густые волосы поблескивали в свете ламп. Он всегда очень тщательно ухаживал за ними.

– Мне бы не хотелось, чтобы с капитаном что-то стряслось, – сказал я. – Симпатичный парень.

– Но ведь и я очень даже мил, – заметил Хопкинс – И не хочу, чтобы меня убивали. Если он попробует это проделать со мною, я ему сам голову проломлю. И без Альфонса.

– Этот капитан словно из железа сделан. Тебе с ним не справиться, Хопкинс. Да и у тебя не так уж много шансов, Альфонс. Только я думаю, что во всем этом деле вышла какая-то ошибка.

– Никакой, – ответил Хопкинс – Поменяйся мы с ним местами, я бы тоже убил его. Меня допрашивали как свидетеля защиты по его делу, а я, естественно, ничего не мог ответить. Сказал, что все забыл после раны в голову. Никогда не знал, что при случае такое ранение может здорово пригодиться человеку. Жаль, что я так повредил ему, но если бы я сказал правду: что я не капитан, что понятия не имею, как очутился в военном госпитале и что по-настоящему меня зовут Чурбан Хопкинс – долго бы мне пришлось отсиживать. А я страшно не люблю тюремные нары.

Девушка

с яхты вошла тоже без стука.

– Он был здесь? – спросила она у Альфонса.

– Еще нет.

– Почему же нет?

Перед нами стоял капитан Ламетр. Он был в моей форме и вышел из-за шторы, закрывавшей балконную дверь.

Альфонс, не вынимая руку из кармана, сжал кулак. Тигровое кольцо было наготове. Хопкинс взялся за горлышко бутылки, но, не считая этого, продолжал сидеть спокойно, дымя своей сигарой. Я сделал шаг вперед.

Капитан обвел взглядом нас троих. Судя по лицу, с некоторым уважением.

– Виктор… – прошептала девушка и подошла к нему. Капитан долго глядел на нее.

– Этот… человек… сказал только что… – она показала на Альфонса.

– Необычные люди. – Капитан обернулся к нам. – Можете не тревожиться. Я все слышал из-за шторы. Я был на балконе другой комнаты и видел, как вошел сюда этот ваш «капитан». Тогда я перебрался на ваш балкон, чтобы покончить с ним. Сейчас, однако, я знаю уже, что этот человек не тот, который мне нужен. Глупая, несчастная случайность, но моего положения она, по сути дела, не меняет. Если настоящего капитана Мандера нет в городе, все напрасно.

– Вы бежали?… – спросила девушка.

– Нет. Меня отпустили на пару часов.

– Но почему вы… не бежите?…

– Не могу, да и не хочу… Скажите только одно, Люси: вы верите во все это?

– Нет! – не раздумывая и твердо ответила девушка. Капитан обнял ее.

– Только это и важно. Спасибо.

– Прошу прощения… – вмешался Альфонс – Здесь, в комнате, три человека, которых смело можно считать одними из самых отчаянных парней в мире… Не могли бы мы чем-то помочь вам?

– Нет. Я вижу, что вы – храбрые ребята, но со своим делом я должен справиться сам.

– Возвращайтесь в тюрьму, капитан, а мы высвободим вас оттуда, – предложил я с энтузиазмом.

– Спасибо. Полагаю, что вы способны и на это, но я не могу выбирать между честью и жизнью.

– Занятно, – пробормотал Хопкинс и, поднеся горлышко бутылки к левому глазу, просто так – без всякой надежды – заглянул внутрь.

Девушка с выражением тревожного, полного отчаяния ожидания переводила взгляд с одного из нас на другого. На бледном лице капитана мелькнула улыбка.

– Да хранит вас господь, ребята. Может, вы и не принадлежите к почтенному обществу, но вы – смелые, благородные, славные парни. Ты тоже, толстяк, хоть и наглец, но нравишься мне, и я не сержусь на тебя. А теперь нам надо спешить. Через пять минут вы должны быть на своих постах. Спасибо.

– Виктор…

– Не надо, Люси. Эти двое ребят попадут под полевой суд, если опоздают к смене караула, а мне пора возвращаться в тюрьму…

– Я буду рядом с тобой… Виктор… Я напишу президенту республики.