Проклятый дом
Шрифт:
Повисла пауза.
– А потом?
– Я стала замечать, что Польди странно себя ведет. Домой возвращается поздно, ссылается на занятость в офисе, а у самого глаза светятся. И духами женскими от него частенько попахивает.
– У Леопольда появилась женщина?!
– К сожалению, – закивала Цицилия Лазаровна. – Я узнала об этом слишком поздно. А когда узнала, потребовала, чтобы Польди немедленно привел ее к нам домой.
– И?
– Он ее привел. Но лучше бы не приводил. Розалия,
– Ужасно!
– Но не это самое страшное.
– Господи, у нее что, много дефектов внешности?
– Ни одного! – последовал жесткий ответ. – Ни одного дефекта. Красавица! Настоящая русская красавица, эдакая кровь с молоком.
Розалия заерзала.
– Ей тридцать семь лет, – продолжала изливать душу Цицилия. – Она молода, красива и, судя по всему, умна, если закрутила роман с Польди. Я сразу поняла: ей не мой сын нужен, она охотится за его капиталами. Как и вы.
– Вы ошибаетесь.
– Я не дура, – повторила Цицилия. – Вам нужен Польди, потому что у него есть деньги. Не отрицайте! И той русской Польди тоже нужен из-за денег.
– Вы меня окончательно запутали… если у Леопольда есть женщина, зачем он соглашается на встречи со мной?
– Вы ему нравитесь, по-настоящему нравитесь. Ради вас он готов бросить ту.
– Даже так?!
– Если я встану на вашу сторону, Польди незамедлительно расстанется с этой.
– А вы встанете на мою сторону, Цицилия Лазаровна?
– Встану.
– Но почему, я же вам не нравлюсь?
– Из двух зол, Розалия, – повторила Цицилия Лазаровна, – умный человек выберет меньшее. Пусть уж лучше Польди будет с вами, чем с ней. Как ни крути, а у вас есть одно огромное преимущество перед той девицей.
Розалия Станиславовна зарделась. Выпрямившись, она растянула губы в улыбке и тихо спросила:
– О каком преимуществе идет речь?
– Вы старше Польди, а той соплячке еще нет и сорока. Уж лучше пусть он с вами чуток попутается, чем с той акулой долгие годы мучиться.
– Чуток?! Вы меня уже совсем со счетов списали? Да, мне не тридцать семь, но я еще не старуха.
– Не обманывайте саму себя.
– Мне пятьдесят!
– Я смеюсь!
– Но вы сами назвали меня ночной кукушкой.
– В сравнении со мной вы действительно ночная кукушка, а в сравнении с той вы – кукушка старая.
– Очень интересно!
– Что вам интересно? Интересно было мне, когда моя племянница Бэлочка, увидев женские гигиенические тампоны, спросила – зачем они нужны? Дай бог ей здоровья! И ей, и ее двенадцати деткам!
– Мне пятьдесят!
– Бедные те женщины, которые, убавляя себе года, полагают, что от этого они действительно молодеют! Вы можете обманывать всех: родных, друзей, знакомых. Наконец, вы можете обмануть Польди,
– У меня молодые руки.
– На них тонкая кожа.
– Это наследственное!
– Я таки уже все сказала, решать вам. Только прошу: дарите Польди хоть немного тепла, он очень чуткий.
– Вы и в качестве своей невестки готовы меня увидеть? – с сарказмом спросила Розалия.
Цицилия Лазаровна сказала что-то на иврите. Судя по тону, это «что-то» было отнюдь не в пользу свекрови.
– Не надо забегать вперед, зачем вам Польди в качестве мужа, он и так потакает всем вашим прихотям.
В спальню несмело постучались, затем дверь открылась, и показалась голова Леопольда Самуиловича:
– Секретничаете? А мы уже вас заждались.
– Иди, Польди, мы скоро придем.
Когда Леопольд исчез, Цицилия Лазаровна резко притянула к себе Розалию, поцеловала ее в щеку и прохрипела:
– Береги моего сына.
В десять часов гости откланялись. Розалия Станиславовна пребывала в растерянных чувствах: с одной стороны, ей дали зеленый свет, с другой – унизили.
– Она разрешила Лео встречаться со мной только потому, что я старше его пассии! А если бы Леопольд никого не встретил, Цицилия на пушечный выстрел не разрешила бы сыну подойти ко мне. Это унизительно!
– Вовсе нет, – возразила Ката. – Есть еще один вариант: вы с Леопольдом Самуиловичем можете быть просто друзьями.
– Просто друзьями! – передразнила Розалия. – Еще предложи мне стать его доброй феей и переписываться с Леопольдом по аське. Постыдись! Перспектива быть для Лео просто другом меня не устраивает. Друзьям не дарят дорогие подарки, а я в них нуждаюсь!
– Зачем из мухи слона раздувать? – проворчала Наташка, убирая со стола. – Посидели мы славно, по-семейному, даже Лизка больше из комнаты не высовывалась.
– Кстати, где она? Уже несколько часов в квартире как-то подозрительно тихо… Лизун? Лизка, отзовись!
Насупившаяся Лизавета сидела возле окна и всем своим видом показывала, что в настоящий момент она не расположена к длительным беседам.
– Лизун, гости уехали, пойдем, чайку попьем.
– Сами пейте свой чай, мне от вас ничего не надо!