Проклятый изумруд
Шрифт:
Заскрипела дверь. Гринвуд повернулся. Он увидел сокамерника на верхних нарах, нюхающего пальцы, и увидел стоящего на пороге сторожа. Сторож был похож на старшего брата сокамерника, но, по крайней мере, был в ботинках.
– - Гринвуд, к вам посетитель.
– - Отличнненько!
Гринвуд вышел, и дверь снова заскрипела. Гринвуд и сторож прошли по металлическому коридору, спустились по металлической лестнице, прошли по другому металлическому коридору, через две двери, которые им открыли сторожа, и по коридору из пластика зеленого цвета попали
Гринвуд сел напротив него.
– -Как дела в мире?
– - Он вертится, -- заверил его Проскер.
– - А как мое прошение?
Гринвуд говорил не 6 прошении к правосудию, а о том, которое он адресовал своим бывшим партнерам.
– - Недурно, -- порадовал его Проскер.
– - Я не удивлюсь, если завтра утром вы узнаете что-то новенькое.
Теперь улыбнулся Гринвуд.
– - Хорошая новость. И поверьте, я очень нуждаюсь в хороших новостях. Думаю, вы не уточняли детали с моими друзьями?
– - Нет, -- ответил Проскер.
– - Мы решили подождать, когда вы будете на свободе.
– - Он поднялся и взял свой портфель.
– - Надеюсь, мы скоро вытащим вас отсюда.
– - Я тоже на это надеюсь, -- расчувствовался Гринвуд.
В два часа двадцать пять минут ночи на следующий день после визита Проскера автострада вблизи тюрьмы была почти пуста. Не считая лишь одного грузовика -- большого пыльного фургона с синей кабиной и серым кузовом с надписью: "Грузовики проката Паркера" белыми буквами на обеих дверцах кабины.
Айко через посредника нанял его на весьма скромных условиях, а Келп был за рулем. Когда он замедлил скорость, чтобы выехать с автострады, Дортмундер, сидящий рядом, наклонился вперед и, посмотрев на часы в свете приборной панели, 'сказал:
– - У нас пять минут лишних.
– - Я поеду медленнее по узким улицам -- с таким-то грузом сзади, -ответил Келп.
– - Нам нельзя приезжать раньше времени, -- напомнил Дортмундер.
– - Я знаю. Знаю.
В тюрьме в этот момент Гринвуд тоже смотрев на часы, стрелки которых сказали ему, что надо подождать еще полчаса.
Через двадцать пять минут грузовик с погашенными фарами остановился на стоянке у большого магазина, в трех кварталах . от тюрьмы. В округе светились лишь уличные фонари, а покрытое тучами небо делало ночь еще темней. С трудом можно было различить собственную руку у лица.
Келп и Дортмундер вышли из кабины и осторожно обошли грузовик, чтобы открыть заднюю дверь. Внутри фургона стояла чернильная тьма. Пока Дортмундер помогал Чефуику спрыгнуть на асфальт, Марч передал Келпу лестницу трехметровой длины. Келп и Дортмундер прислонили лестницу к фургону, а Марч протянул Чефуику моток серой веревки и его маленькую черную сумку. Все они были одеты в темное и переговаривались только шепотом.
Дортмундер взял веревку и первым поднялся по лестнице, за ним последовал Чефуик; Келп придерживал
В тюрьме Гринвуд взглянул на часы: без пяти три. Момент настал. Он откинул одеяло и вперил взгляд в человека, который спал на верхней койке. Старик храпел с открытым ртом, и Гринвуд ударил его кулаком по носу.
Глаза старика открылись; он и Гринвуд в течение секунды смотрели друг на друга. Потом старик заморгал, вытащил руку из-под одеяла и пощупал болевший нос.
– Ой...
– - Перестань копаться в пальцах ног!
Старик выпрямился, глаза его округлились.
– - Что-что?
– - зашептал он.
По-прежнему во весь голос Гринвуд завопил:
– - И перестань нюхать свои руки!
Старик все еще держал пальцы прижатыми к носу. Затем отвел их -- они оказались в крови.
– - На помощь, -- сказал он тихо, будто сомневаясь, правильно ли выбрал слово.
Потом, видимо перестав сомневаться, закрыл глаза и визгливо заверещал:
– - На помощьпомощьпомощь...
– - Ну все!
– - что было мочи взревел Гринвуд.
– - Я тебя убью!
Зажегся свет. Закричали сторожа. Гринвуд начал ругаться, топать ногами, размахивать над головой кулаками. Он сорвал со старика одеяло, скомкал его и швырнул на нары. Потом схватил старика за лодыжку и стал изо всех сил ее сжимать, как бы считая это его горлом.
Послышался скрежет металла, лязг запоров.
Гринвуд оторвал старика от нар, держа его за лодыжку, но стараясь не причинить вреда, затем поймал одной рукой его за шею, а другую занес над лицом. При этом он непрерывно вопил. Открылась дверь, вбежали три сторожа.
Гринвуд не облегчил им задачу. Он не ударил ни одного из них, так как не хотел, чтобы его оглушили дубинкой, но держал ставка перед собой, не давая зайти себе за спину.
Потом он внезапно стих. Он выпустил старика, который сразу же сел на пол и схватился двумя руками за горло, и бессильно поник с пустым взглядом.
– - Не знаю, -- ошалело проговорил Гринвуд, качая головой.
– - Не знаю...
Сторожа схватили его за руки.
– - Зато мы знаем, -- сказал один из них.
А второй добавил вполголоса:
– - Съехал парень. Не ожидал от него...
За несколько стен от этого места у тюрьмы бесшумно остановился грузовик. Темнота нарушалась лишь вспышками света прожектора, луч которого пробегал по всей длине наружной стены.
Зона освещалась сравнительно мало по той причине, что с этой стороны не было ни камер, ни выходов. По другую сторону, судя по сделанному Гринвудом плану, находились котельная, кухня и столовая, часовня и несколько складов. Да и вообще эта тюрьма служила лишь пересылочным пунктом, и побеги здесь случались крайне редко.