Проклятый изумруд
Шрифт:
– - Нет, спасибо, -- ответил Дортмундер.
– - Сейчас не нужно.
Я хочу только положить это...
Он достал из внутреннего кармана пиджака объемистый запечатанный белый конверт, в котором лежали семь бумажных носовых, платков, бережно вложил его в ящик и отступил на шаг" пока Альберт запирал сейф.
Альберт пропустил его через первую решетку, а Джордж -- через вторую. Дортмундер поднялся по лестнице и вышел на улицу, где очень удивился, что еще светло. Посмотрев на часы, он сделал знак такси -- ему предстояло теперь пересечь город и вернуться с Великим Миазмо,
– - Так одиноко в Нью-Йорке, Линда, -- пожаловался Гринвуд.
– - 0!
– - произнесла она.
– - Я знаю. Алан.
Он оставил себе свое имя: его новая фамилия также начиналась с Г, что было несколько рискованно, но удобно.
Гринвуд поправил подушку под головой и крепче обнял девушку, сидевшую рядом.
– - Когда встречаешь родственную душу в таком городе, как этот, -продолжал он, -- то не хочется разлучаться с ней!
– -О, я понимаю, что ты хочешь этим сказать!
– -воскликнула она и прильнула к нему, положив голову на его голую грудь.
– - Вот почему я так огорчен, что вынужден уйти сегодня вечером.
– - О, я тоже огорчена.
– - Но откуда я мог знать, что такое сокровище, как ты появится сегодня к моей жизни? А теперь слишком поздно что-либо менять.
Мне нужно идти, вопрос решен.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Электрический камин в углу служил единственным источником света, и она пыталась рассмотреть его лицо в красноватых неверных бликах.
– - А здесь не замешана другая девушка?
– - спросила она тоном, который тщетно пыталась сделать шутливым.
Он приподнял рукой ее подбородок.
– - Нет никакой другой девушки. Нигде на свете.
И нежно поцеловал ее в губы.
– - Мне так хочется верить тебе. Алан.
– - Жаль, что я не имею права сказать куда я пойду, но честно
– -я не могу. Я только прошу тебя оказать мне доверие. Через час я вернусь.
Она улыбнулась:
– - Ты не многое успеешь с девушкой за час, не так ли?
– - Особенно, когда я хочу сохранить себя для тебя.
И он опять поцеловал ее.
После поцелуя она прошептала ему на ухо:
– - Сколько времени нам остается до твоего ухода?
Он через плечо посмотрел на будильник, стоявший на новом столе, и ответил:
– - Двадцать минут.
– - Тогда, -- выдохнула она, покусывая ему ухо, -- еще хватит времени убедиться, что ты в самом деле меня не забудешь.
– - Мммм...
– - произнес он.
В результате, когда раздался звонок в дверь, Гринвуд еще не кончил одеваться.
– - Сейчас, сейчас, -- бормотал он, торопливо натягивая брюки.
– - Возвращайся скорей, Алан, -- попросила девушка, вытягиваясь под покрывалом.
Он бросил взгляд на мятые простыни и ответил:
– - О, я буду спешить, Линда. Не беспокойся, я буду спешить.
Чефуик ждал его у выхода.
– - Ты не торопился, -- пошутил он.
– - Тебе и не снилось такое, -- с чувством изрек Гринвуд.
– - Куда?
– - Сюда.
Марч был за рулем своего "мустанга", стоявшего за углом, рядом с пожарным краном. Чефуик и Гринвуд влезли в машину, и Марч отвез их
Гринвуд был на страже, пока Чефуик открывая входную дверь, потом они поднялись пешком -- лифты в этот час не работали --'на четвертый этаж. Гринвуд освещал путь маленьким электрическим фонариком. Вскоре они дошли до двери, на которой было написано "ДОДСОН И ФОГГ, АДВОКАТЫ". А внизу на стекле, еще пять имен, и среди них имя Проскера..
Чефуик так быстро открыл эту дверь, словно она и не была заперта. Они следовали плану, который им дал Проскер, и вскоре нашли его кабинет. Мебель была расставлена так, как описал адвокат. Гринвуд сел за рабочий стол, открыл большой ящик внизу справа и в его глубине обнаружил приклеенный липкой лентой желтый конверт. Гринвуд улыбнулся, взял конверт и задвинул ящик. Потом он потряс конверт над столом, и из неге выдал маленький ключ, похожий на тот, что Дортмундер получил днем раньше в банке.
– - Ну, вот и все, -- сказал Гринвуд.
– - Невероятно.
– - Может быть, удача все же повернулась к нам, -- произнес Чефуик.
– -- Сегодня пятница, тринадцатое. Фантастика!
– - Уже нет. Полночь прошла.
– - Ну, пошли. Вот, отдашь его Дортмундеру.
Чефуик сунул ключ в карман, и они вышли из конторы. Садясь в машину, Гринвуд попросил:
– - Подбросьте сперва меня, ладно? Меня ждут.
– - Почему бы и нет?
– - сказал Марч.
Гринвуда доставили домой. Он быстро поднялся на лифте и вошел в квартиру. Девушка сидела в его кровати и читала книгу про Джеймса Бонда. Она немедленно отложила книгу и погасила свет в изголовье, пока Гринвуд освобождался от лишней одежды.
Потом он скользнул в постель.
– - Все прошло хорошо?
– - осторожно спросила Линда.
– - Я же вернулся, -- просто ответил он.
Она поцеловала его и подняла на него восторженный взгляд.
– - Ты из ЦРУ? Да?
– - Я не имею нрава говорить об этом, -- ответил он.
– - Ммм...
– - промычала Линда и стала покусывать все его тело, не ограничиваясь более ухом.
– - Обожаю патриоток, -- пробормотал Гринвуд.
Четверг девятнадцатого октября был одним из дней, когда погода сама не знает, чего она хочет. Альберт Кромвель, охранник при сейфах в полуподвальном этаже Национального банка на углу Сорок шестой улицы и Пятой авеню, вырядился утром в плащ, не говоря уже о зонтике, и вернулся домой, неся все это в руках под палящим солнцем. Он не знал, чувствовать ли себя обиженным или радоваться хорошей погоде.
Альберт Кромвель жил в квартире на двадцать восьмом этаже здания в Верхнем Вест-Сайде и добирался домой на метро. В тот день, когда он вошел в лифт, рослый импозантный мужчина с черным пронзительным взглядом, высоким лбом и густыми черными волосами, в которых начала серебриться седина, вошел в лифт вместе с ним.
Альберт и импозантный мужчина стояли бок о бок около дверей.
Лифт начал подниматься.
– - Вы уже видели эти цифры?
– - спросил мужчина глубоким зычным голосом.