Прокурор
Шрифт:
Утренняя улица Дубровска. Тонкие рябины усыпаны рдеющими гроздьями ягод. В том году они уродились на славу. Значит, жди зимой нашествия пернатых гостей: много рябины - много птиц. Рядом с Измайловым, крепко ухватившись за руку, шел Володя. Торжественный и притихший. С большим букетом цветов. А сам отец не мог скрыть волнения - ведет сына в школу.
Первый раз в первый класс!
А почему с ними не было Галины? Ах да, она, как и все учителя, ушла пораньше, чтобы подготовиться к торжественной церемонии...
Эта картина
Они втроем отдыхали в Прибалтике. Лето выдалось на редкость теплое. Галине нравилось купаться в море поздно вечером, когда вода была как парное молоко.
Тихо шумели сосны, серебрились под луной песчаные дюны. Они сидели с женой на берегу, не думая ни о чем, следя за светящимися огнями теплохода.
Измайлов словно наяву почувствовал запах смолы, йода. Теплоту и нежность Галиной руки. Она перебирала пальцами его волосы.
Как будто из того, прибалтийского вечера послышалось:
– Захар...
"Что же это?
– мучился Измайлов.
– Где Галина? Почему я не вижу ее?.. Ах да, я же сплю... Сон во сне..."
– Прости, Захар... Прости, родной... Я же ничего не знала...
Горячие капли упали на лицо.
Он открыл глаза.
Из коридора в комнату лился электрический свет.
Рядом стояла Галина. Заплаканная и виноватая.
Наяву.
* * *
– В дом отдыха, как всегда?
– спросил Берестов у Бариновой, когда она по окончании рабочего дня села в машину.
– Давайте нагрянем к Наде, - предложила Флора.
– А то я пообещала, что заеду...
– Она обрадуется, - сказал Виктор, довольный решением девушки.
Последнее время он был при ней как привязанный. Отвезет в "Зеленый берег" и болтается там до самого вечера. Хотя Баринова отсылала его, Виктор торчал в доме отдыха до тех пор, пока отдыхающие и журналистка не ложились спать.
По пути к Урусовой Флора купила плитку шоколада.
Их приезд произвел переполох. Хозяйка бросилась на кухню, чтобы приготовить для гостьи что-нибудь вкусненькое.
Надя жила с дочкой в небольшой комнате в общей квартире. Другие две комнаты были заперты на огромные висячие замки, которые прямо-таки поразили Баринову.
– Кто соседи?
– поинтересовалась она.
– Разве не видно?
– усмехнулся Виктор, кивая на замки.
– Дремучие куркули. Боятся за свой хрусталь и ковры... Холодильник, и тот на замке.
– А где они сейчас?
– полюбопытствовала Флора.
– У них за городом участок. С домом. Они там с ранней весны до поздней осени. Это, конечно, хорошо: Надя как бы одна в квартире...
Пока хозяйка хлопотала на кухне, Виктор и Флора сидели в комнате. Павлинка притихла на коленях у Берестова, шурша оберткой от шоколада. Руки, щеки и даже лоб были у нее коричневые.
Надя, забежавшая в комнату, чтобы накрыть стол, сказала:
– Спасибо, что хоть комната есть. Четыре года по людям скиталась,
– Ничего, - многозначительно произнес Виктор.
– Будет отдельная квартира.
– Откуда?
– отмахнулась Надя.
– У нас на фабрике такая очередь!..
– Поженимся - увидишь, - твердо сказал Виктор.
– Ну, если Фадей Борисович хорошо относится к тебе... Он, конечно, может...
– Почему обязательно Фадей Борисович?
– пожал плечами Виктор.
– Мы и сами с усами!
– Гляди-ка, как расхвастался, - засмеялась Надя и снова убежала на кухню.
Было видно, что она не очень верит своему жениху. Но какой женщине не бывает приятно, когда кто-то думает о ее счастье и благополучии.
Флора рассматривала Надину комнату. Вещей было много. Казалось, хозяйке не хватало места, чтобы развернуться. Все говорило о тоске по хорошей просторной квартире.
Внимание Бариновой привлекли семейные фотографии. Собранные вместе, по-деревенски в большой раме под стеклом.
Флора подошла поближе. На одном из снимков Надя была за рулем "Волги". На машине - шашечки. Такси...
– До фабрики баранку крутила, - пояснил Виктор, увидев, что заинтересовало журналистку.
Появилась Надя с тарелкой огурцов и помидоров. Она слышала последние слова Берестова. И добавила:
– А что? План всегда привозила.
– Все равно не женская работа, - заметил Виктор.
– Пьяные парочки развозить из ресторанов. Суют тебе лишний полтинник...
– Никогда чаевые не брала!
– вспыхнула Надя.
– Потому что противно!
– Верю, верю, - успокоил ее Берестов.
Сели за стол. Надя старалась угодить гостье, предлагая самое лучшее.
– А что мне было делать?
– продолжала она.
– Приехала в город. За плечами только училище механизаторов. Тут тракторов нет. Вот и пошла шофером такси. Не на самосвал же садиться...
– Ты что оправдываешься, Надюха, - сказал ласково Виктор.
– Я же не осуждаю...
– Я просто рассказываю, - ответила Надя.
– Потом вот Павлинка родилась, - кивнула она на дочурку, возившуюся в своем уголке с куклами. Пришлось уйти из таксопарка: там работа сменная и по двенадцать часов... Пошла на курсы счетоводов. Даст бог, еще техникум осилю...
– Это у нас в проекте, - подтвердил Берестов.
– И Виктора заставлю учиться, - пообещала Надя.
– Уговаривает, - хмыкнул тот.
– И правильно делает, - поддержала Надю Баринова.
– Куда тянет?
Виктор не успел ответить. В коридоре раздался звонок. Резкий, настойчивый, долгий, как будто звонивший хотел поднять на ноги весь дом.
– Кто это?
– встревоженно поднялась Надя.
Но Виктор опередил ее. Он выскочил из комнаты. Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. И вдруг из прихожей послышались рыдания.