Прокурор

Безуглов Анатолий Алексеевич

– А где для этого другого более веские объяснения?
– спросила следователь и как бы себе самой ответила: - Нет их у нас пока... Я тоже обо всем этом думала, но...
– Гранская развела руками.
– Теперь, Юрий Александрович, об истории на квартире Марчуков, - перешла она на другое. Как вы считаете, зачем Анегину понадобились те подсвечники?

– Ума не приложу, - сознался старший лейтенант.
– Загадка... Марчук переплачивает матери Зубцова за них втридорога... Его жену из-за них избивают... Ясно одно: эти подсвечники

представляют для них какую-то ценность.

– Какую именно - вот в чем вопрос! Может быть, заводская этикетка на тридцать девять рублей - камуфляж?

Инспектор пожал плечами.

– И как они очутились в гараже у Марчуков?
– продолжала Гранская. Выходит, Марчук был в Южноморске после того, как сбежал от нас?

– А кто может поручиться, что это не другие подсвечники?
– в свою очередь, спросил Коршунов.

– Тоже верно, - согласилась Инга Казимировна.
– Возможно, и не те, что я видела у Марчука в "дипломате"... Возня вокруг них очень интересует Авдеева...

– Авдеева?
– удивился Коршунов.
– Из облпрокуратуры, что ли?

– А вы его не знаете? Теперь надзор за следствием по делу, которое мы ведем, поручен ему, - сказала Инга Казимировна.

* * *

Баринову нашли в цехе, когда она беседовала с одной из молоденьких работниц. Начальница цеха сказала, что журналистку просят срочно зайти к директору.

Возле здания администрации фабрики Флора увидела знакомый "рафик" и поняла: приехала съемочная группа.

В кабинете Зарембы уже восседали в креслах под фикусом режиссер телевидения Олег Стариков и оператор Костя Лядов.

Фадей Борисович угощал их традиционным кофе и попросил Баринову присоединиться к ним.

– Отснимем на одном дыхании, - продолжал разговор Стариков, когда Флора села в кресло.
– Я кладу день на натуру, день - на отдельные эпизоды на фабрике, день - на общее торжество...

– Всего три дня?
– удивился директор.

– Увы! Оператору, - кивнул режиссер на Лядова, - надо ехать на съемку фильма. А с другим снимать мне не хочется. Костя - ас!

– Понимаю, - кивнул Заремба.
– Какие будут у вас просьбы?

– Будут, - сказал Стариков и стал загибать пальцы: - Первое транспорт.

– Обеспечим. Автобус и?..

– Легковую машину, - безапелляционно сказал режиссер.
– Каждая минута съемок - на вес золота!

Последние слова произвели на Зарембу сильное впечатление. Он быстро поднялся с кресла, от чего оно отчаянно простонало, подскочил к своему столу и нажал кнопку звонка.

Секретарь показалась в дверях кабинета мгновенно, как кукушка из окошка на часах.

– Шофера автобуса и Витюню!
– скомандовал Фадей Борисович.

Дверь бесшумно захлопнулась.

Когда те явились, Фадей Борисович познакомил их с режиссером и оператором телевидения, дал соответствующие указания.

Потом Флора со своими коллегами поехала

на "Волге" директора в гостиницу. Олег и Костя остановились в "Азове". Это была самая лучшая гостиница в городе. Другие члены съемочной группы - звукооператор, ассистенты, осветители - в гостинице попроще.

– Ты действительно хочешь управиться за три дня?
– спросила Флора в машине у Старикова.

– Могу и за два, - усмехнулся тот.
– Не дрейфь, старуха, все будет о'кей!

– Ты не знаешь его хватку, - сказал Костя, который в кабинете у Зарембы не произнес ни слова.

Только теперь Флора обратила внимание на его красные глаза и подозрительно отекшее лицо.

– Пленки достаточно?
– спросила Баринова.

– В обрез, - ответил Костя.
– Это тебе не "Мосфильм". Для нас дубли роскошь...

– "Нагру" дали?
– поинтересовалась Флора. Это был магнитофон, единственный на студии, который мог вести запись сразу с нескольких микрофонов. Из этого расчета она и построила кое-какие эпизоды в своем сценарии.

Олег снисходительно улыбнулся, а Костя заржал:

– Может, ты еще хочешь пленку "Кодак"?

– Но как же?..
– растерялась Флора.

– Будем снимать с одним микрофоном, - сказал Олег.
– Сейчас у меня в номере составим план. Что, кого и где снимаем. Потом - проезды. Чтобы точно наметить географию... Проезды отснимем сегодня же. Вечером осмотрим объекты и помещения...

– Но у меня все записи в доме отдыха!
– воскликнула Баринова.

– Привезешь, - невозмутимо сказал Стариков.
– И просьба, вернее, совет: не суетись. Понимаю, твоя первая передача... А у меня - трудно сказать какая по счету. Что-нибудь соорудим. И еще будет лучшая передача года...

Подавленная безапелляционностью и напористостью Олега, Флора не знала, что и сказать.

– Друг, - неожиданно обратился к шоферу Костя, - где бы кружечку пивка перехватить?

– Тут недалеко, - откликнулся Виктор.
– Свежее, холодненькое...

– У-у!
– простонал от предвкушения удовольствия оператор.
– Нам вчера такой прощальный банкет закатили, - признался он Бариновой, - как для иностранной делегации, ей-богу!

– Да, - подтвердил Олег.
– Председатель колхоза - мировой мужик. Хлебосол, каких поискать...

Режиссера с оператором оставили возле пивного погребка, а Флора поехала в "Зеленый берег".

Состояние у нее было отчаянное. И не только потому, что Стариков ставил условие - снять все за три дня. Она не знала, кого снимать. Особенно отчетливо она осознала это, когда, прибыв в дом отдыха, схватилась за свои записи, которые вела изо дня в день, встречаясь и беседуя с различными работниками фабрики. И вот теперь, листая объемистый блокнот, почти весь исписанный мелким почерком, она обнаружила: если что ей и не удалось, так это найти настоящих героев для передачи.