Пропали каникулы
Шрифт:
«Так вот он какой!» — невольно улыбнувшись, остановился Саша. Аиста он видел только однажды, да и то чучело в музее.
Улица неожиданно быстро закончилась, и от последнего плетня, за которым зеленел картофель, сразу начался луг, ровный, точно покрытый пёстрой скатертью стол. В густой траве белели ромашки, желтели одуванчики, лиловел иван-чай. Тётка называла это место околицей. «Вот бы где в футбол погонять!» — подумал Саша и только тут заметил, что по лугу, прячась в зарослях ивняка, петляет речка. Вдали, где она огибала высокий
Он постоял, задумчиво прислонившись к плетню, и решил, что, вообще-то, в этой деревне не так уж и плохо, вот только без ребят скучно.
И Саше живо представилось, как сидят сейчас в городском дворе его друзья и прикидывают, куда лучше податься.
«Может, в кино? — предлагает Петька, готовый сутками не вылезать из кинотеатра. — В «Радуге» сегодня «Неуловимых» крутят!»
Мишка недовольно морщит веснушчатый нос:
«Лучше на озеро! Я вчера там во-о каких карасей наловил!»
«Нет, давайте в парк махнём! — перебивает их нетерпеливый Лёнька, блестя тёмными глазами. Там такие аттракционы установили — закачаешься!»
Саша тряхнул головой и поплелся к тёткиной хате: не радовали его больше ни аист, ни речка в зарослях ивняка, ни даже замок…
Во дворе он споткнулся о лейку, в раздражении подфутболил её и… холодная струя воды обдала его с головы до ног!
Проклятая лейка! От неожиданности Саша, взмахнув руками, шлёпнулся на траву, и мирно бродившие невдалеке куры, кудахча, разлетелись в разные стороны. Только петух, не испугавшись, воинственно распустил на шее ожерелье разноцветных перьев и ловко клюнул его в руку.
Саша вскочил, с досадой потёр руку. «Не-ет, с меня хватит! Уеду не сегодня-завтра, — твёрдо решил он, направляясь к дому, и призадумался. — Вот чем бы только тётю Глашу испугать? Может, объявить голодовку? Тетя перепугается, сразу сообщит домой, что племянник, мол, на краю гибели, мама примчится и заберёт меня!»
И тут ему нестерпимо захотелось есть. Аж в животе заурчало.
«Ну, — размышлял Саша, — голодать можно и не так уж, чтоб совсем ничего не есть. Можно и калача попробовать, и молока из кринки хлебнуть. А свалить всё на кота. Кот у тёти ужасно нахальный! Но от ежедневной еды — от всяких там обедов и ужинов, он будет отказываться. Решено!»
И Саша, весело насвистывая, отправился в разведку.
На кухне уже вовсю топилась плита. Весело потрескивали берёзовые полешки. На сковороде фырчали в масле драники. От них шёл такой густой
— Понравилось тебе у нас, Сашенька? — ласково спросила тётя Глаша.
— Ещё как! — мрачно заявил Саша. — От кур ваших ни сна, ни прохода нету…
Тётя Глаша улыбнулась.
— Ничего, привыкнешь! Ещё уезжать не захочешь. Ну, а теперь мой-ка руки да за стол! Я тебе сейчас драничков положу, горяченьких, пальчики оближешь!
Отвернувшись к рукомойнику, Саша с сожалением вздохнул:
— Спасибо, тётя Глаша! Я ведь драников не ем.
В зеркале над краном он с удовольствием увидел, как тётя, перестав хлопотать, растерянно остановилась.
— Не любишь? А я-то, глупая, старалась… Так я тебе сейчас яишенку со шкварками поджарю. Мигом…
— Нет, — поспешно мотнул головой Саша, — не надо.
Саше стало жаль тётку. И себя тоже. Уж очень аппетитно пахли эти драники! Но он решил не сдаваться.
— Я, тётя, почти ничего не ем, — серьёзно сказал он, глядя тётке в глаза. — Больной я.
Тётя Глаша потерянно опустилась на стул.
— Больной? Что с тобой, Сашенька?
Минуту подумав, он коснулся шеи и тяжело вздохнул:
— Пищевод у меня, тетя, суженный. Вот пища и застревает… иногда.
— Ай, ай, ай! — покачала головой тётя Глаша. — Суженный, значит? Вот беда-то!
Саша с неудовольствием отметил, что сказала она это не очень испуганно.
— Что ж я с тобой делать буду? — между тем раздумывала тётя. — Может, полечить тебя? У нас доктор хороший…
Саша быстро затряс головой.
— Не помогает мне ничего, тётя!
— Может, травки какой попить… — Тётя положила на тарелку поджаристых, ещё пышущих жаром драников и густо полила их сметаной. — Ты, миленький, всё-таки попробуй хоть один. Потихоньку, маленькими кусочками…
— Разве что один… — будто нехотя, подсел к столу Саша, — Ладно, так и быть, попробую.
Тётя Глаша села напротив, горестно подперла щеку рукой.
— Как же тебя, Сашенька, дома-то кормят?
Ох, до чего же они были вкусны, эти драники, пропитанные маслом, густо смазанные сметаной, с хрустящей, тающей во рту корочкой! Саша с трудом оторвался от еды, чтобы объяснить тёте, что мама регулярно возит его в больницу — искусственно подкармливать.
— Надо же! — всплеснула руками тётя Глаша. — Искусственно подкармливать!..
Она ловко подложила Саше со сковородки драников.
— И как оно делается, это самое… искусственное?
— В горло такую трубочку вставляют, — не моргнув глазом, сказал Саша. — И… пищу жидкую пускают. Кашки там всякие, соки, витамины…
— Господи помилуй! — пугается тётя, подливая ему в тарелку сметаны. — Так ведь больно, поди?
Саша горестно вздыхает — что, мол, поделаешь! — ловко цепляет на вилку очередной драник и, расправившись с ним, объясняет, что сперва, конечно, больно было, а потом не больно нисколечко…