Пропали каникулы
Шрифт:
— Слышишь, Юзик? — остановилась Натка.
— Не-ет… Это мои брюки… Кажется, я их порвал…
— Порвал и порвал! — с досадой отмахнулась Натка. — Слушай лучше!
Юзик стал и прислушался. Гром, вырвав поводок, исчез за стеной.
…А Саша в это время устраивался на ночлег. Он составил два ящика, прилёг на них и тяжко вздохнул, вспомнив удобную постель и вкусные ужины тёти Глаши. Наверно, ищет его по всей деревне, волнуется…
Только
Саша быстро сел.
— Ты чего подскакиваешь? — удивился Алексей Сергеевич, устраиваясь рядом.
«Уже галлюцинации начались! — горестно подумал Саша, трогая лоб. — Помрёшь тут и никто не узнает!»
И вдруг опять, уже яснее, Саша услышал своё имя. Теперь он не сомневался — это были друзья, они искали его!
— Я зде-есь! — завопил он что было мочи.
Над провалом колокольчиком заливался Гром, раздавались голоса Натки и Юзика.
На следующий день Саша, отмытый до блеска, не торопясь рассказывал ребятам о своих приключениях. На самом интересном месте открылась калитка и почтальон, румяная рослая девушка, приветливо улыбаясь, вручила Саше голубой конверт.
Письмо было от мамы. Она писала, что ей наконец дали отпуск и дня через три они уедут к морю. Саше приказывали немедленно отправляться домой, чтобы успеть собраться.
У мальчика от огорчения вытянулось лицо.
— Погодите, я сейчас! — вскочил он и помчался разыскивать тётю.
— Я не хочу на море! — размахивая письмом, объявил с порога Саша.
Тётя Глаша молча взяла у него письмо и долго читала, далеко отведя руку.
— Надо ехать! — складывая лист, вздохнула она. — Мать велит!
— А мы напишем ей и все объясним! Я хочу у вас остаться.
Растроганная тётя ласково обняла мальчика.
— Не годится, маленький, отца с матерью обижать. Ведь соскучился по ним. По глазам вижу, соскучился.
— Есть немножко, — признался Саша. — Но я отсюда всё равно никуда не поеду.
— А ты учись делать не только то, что хочется. Ты же мужчина!
Возразить было нечего. Тётя принесла из чулана чемодан.
— Сейчас иди погуляй, попрощайся, — сказала она, — а на будущий год ты ко мне на всё лето приедешь!
Невесёлый вышел к приятелям Саша. Не хотелось ему расставаться с Юзиком и Наткой. Не так уже, кажется, долго пробыли вместе, а сдружились, словно четыре года проучились в одном классе. Даже о Петьке и Серёже из-за них как-то забыл.
— Что случилось? — спросил обеспокоенный Юзик.
— Уезжаю сегодня.
— Прямо сегодня? — растерялся
— Никак. Нельзя делать только то, что хочется! — сурово повторил Саша тётины слова.
— Жалко! — закусила губу Натка. — Вместе нам было так хорошо!
— А на будущий год приедешь? — задал Юзик спасительный вопрос.
— На всё лето. Нет, даже зимой. На каникулы! — неожиданно приблизил Саша срок приезда и обернулся к Натке. — А ты?
— Я тоже, — почему-то покраснев, кивнула она.
— Вот здорово! — повеселел Юзик. — Ну что ж, давайте сходим на прощанье к Антону Ивановичу!
— Само собой! — обрадовался Саша.
Антона Ивановича ребята нашли на пасеке.
— Явились — не запылились! — обрадовался пчеловод и поморгал красными, слезящимися глазами. — Ну, брат, устроил ты вчера переполох.
— Я нечаянно! — вздохнул Саша. — Честное слово, Антон Иванович, я вовсе не хотел туда проваливаться.
— Ничего, дружок. Главное — всё хорошо кончилось, — рассеянно ответил Антон Иванович и протянул ребятам руку. — Вот что меня тревожит! — На ладони лежали пчёлы. Ветер легонько шевелил их крылья.
— Что это с ними? — Юзик осторожно взял золотистую пчёлку. — Болеют?
— Нет, думаю, отравились.
— Чем? — удивлённо взглянула на Антона Ивановича Натка.
— Ядохимикатами. В колхозе химическую прополку проводили. Сорняки-то вытравили, но сколько заодно пчёл, насекомых всяких, птиц погубили… Одно лечим, другое калечим, вот ведь как получается.
— Что же делать? — растерянно спросил Юзик.
Антон Иванович пожал плечами.
— Умнеть. Гербициды — это, как некогда говорили, меч обоюдоострый. И обращаться с ними надо осторожно, аккуратно. Иначе будет больше вреда, чем пользы.
Огорчённые ушли ребята с пасеки. Погибших пчёл было жалко, а ещё больше — расстроенного, поникшего старика.
— Теперь куда? — спросил Юзик.
— К Алексею Сергеевичу.
Двери в сарае были открыты, но Алексея Сергеевича там не было.
— Эх, жалко! — пробормотал Саша. — И куда он мог запропаститься?
— Может, на реке поищем? — сказал Юзик. — Мы ведь его впервые возле реки встретили.
Взобравшись на пригорок, ребята сразу увидели Алексея Сергеевича. Он задумчиво стоял у мольберта.
Они подошли и увидели на холсте знакомый луг. По зелёному ковру трав петляла неширокая речка. Уходя в бескрайние дали, синели леса. Всё знакомое, родное, а дух захватывает от красоты!
— Хорошо! — растроганно шепнула Натка.
Художник обернулся, вытирая кисть.