Пропали каникулы
Шрифт:
— Рисуй же скорее что-нибудь! — взмолился Саша. — Мне тоже хочется!
— Сейчас придумаю, — задумчиво откликнулся Юзик.
Высунув кончик языка, он осторожно провёл на стенке кувшина зелёную кривую линию… Потом еще одну…
— Что ты делаешь? — возмущённо завопил Саша. — Что это за загогулины?!
— Не мешай! — Юзик соединил линии, ещё немного домазюкал — и получилась ракета.
А чтобы никто в этом не усомнился, он написал на ее борту крохотными буквами «Восток-101». Из зелёной
— Молодец! — похвалила его тётя Глаша и обернулась к Саше. — Ну, теперь ты покажи, на что способен.
— Зелёную ракету нарисовал — и молодец! — хмыкнул, усаживаясь на скамейку, Саша. — Разве такие бывают?
Он взял кривобокую миску, которую сам же вылепил, и опоясал её голубой извилистой линией. Рядом побежала ещё одна, и все догадались, что это река. На её берегах вырос лес. На деревьях запели птицы, а на синей воде раскрылись золотые кувшинки. Саша любил рисовать. Правда, на глине рисовать было труднее, чем на бумаге, но тёте и Юзику его рисунок очень понравился.
Расписанная посуда, прежде чем её обжигать, должна была подсохнуть. И ребята отправились на пасеку.
Сразу за большаком начинались колхозные мастерские. На просторном дворе ровными рядами выстроились тракторы, комбайны, сеялки и косилки. «Ничего себе, столько техники! — невольно остановился Саша, вдыхая запах бензина и разглядывая цветное скопище машин. — Как у мамы на заводе!»
— Вон мой папка! — обрадовался Юзик, увидев возле комбайна отца.
Сашу, как магнитом, потянуло к машинам.
— Подойдём?
— Только на минутку, — согласился Юзик. — А то мы так до вечера на пасеку не доберёмся!
Отец Юзика, звякая ключами, менял на комбайне большое зубчатое колесо.
— Погодите, скоро закончу, на тракторе прокачу! — весело подмигнув, сказал дядя Фёдор.
Юзик потянул Сашу к трактору «Беларусь». Ребята влезли в раскалённую кабину.
— Стёкла пока протрите, там ветошь есть! — крикнул им дядя Фёдор.
Юзик побежал в мастерские, принёс ведро воды. Мальчики до блеска вымыли стёкла, вытерли везде пыль, и кабина засверкала, как новая.
— Вот это дело! — похвалил их дядя Фёдор, подойдя к трактору. — Вы куда? На пасеку? Мне по дороге. Поехали!
Трактор затарахтел и пошёл, пошёл, покачиваясь на выбоинах. В кабине было тесно и жарко, но Саша не замечал этого. Эх, видели бы ребята — вот позавидовали бы!
Антона Ивановича они нашли в шалаше. Он сидел за столом и погружал в банку с водой венчики цветов.
— Ага, пришли-таки! — повернул он к ребятам обрадованное лицо. — Садитесь, будете мне помогать!
— А мы хотели ваших дрессированных пчёл посмотреть! — разочарованно сказал Саша. Ему вовсе не улыбалось
— Ещё посмотрите! — пообещал Антон Иванович и стал объяснять, что он готовит для пчёл подкормку. В банке у него не вода, а сахарный сироп. Этот сироп настаивается на цветах гречихи, клевера или любого другого растения, на которое хотят направить пчёл. Пчёлы отведают сиропа и полетят на этот запах.
— Сейчас цветёт гречиха, — продолжал Антон Иванович, пододвигая ребятам банку, — но, как гласит пословица, сколько бы ни было на гречихе цвету, без пчёл урожая нету!
— Пчёлы помогают выращивать урожай? — удивился Саша.
— Ещё бы! Растения, которые опылили пчёлы, дают урожай в два-три раза больше. Да и само зерно становится крупнее, полновеснее, — пояснил Антон Иванович.
Когда сироп был готов, Антон Иванович повёл ребят на пасеку.
— Вообще-то, я разливаю сироп в кормушки рано утром, — сказал он. — Сейчас мы туда просто добавим понемножку свежего.
Плоские кормушки с гречишным сиропом густо облепили жёлтые мохнатые пчёлы.
— Эти на гречиху летят? — спросил Саша.
— Эти, — кивнул Антон Иванович. — А вон те, чёрные, на клевер.
— Значит так, Юзик! Я побегу за этими, а ты — за теми. Встретимся здесь, на пасеке. Хорошо?
— Хорошо, — ответил Юзик, и Саша помчался вслед за пчёлами.
Он бежал и падал, попадая в колдобины — сложная это штука, бежать с задранной вверх головой! Пчёлам что — летят себе, машут крылышками — ни кустарника перед ними, ни луж, ни крутого косогора… А ему каково, крыльев-то нету… Да и поди узнай, те ли это пчёлы, за которыми ты побежал, или какие-нибудь другие…
Пробежав, может, с километр, разорвав на локте рубашку и набив шишку на лбу, Саша без сил опустился на траву возле гречишного поля. Долговязый пурпурно-розовый иван-чай медленно раскачивался у него над головой. Было тихо. Пчёлы гудели над гречихой, ползали по цветкам, и все они были жёлтыми, мохнатыми. Сколько Саша ни вглядывался, он так и не увидел ни одной чёрной пчелы.
Где-то рядом хрустнула ветка. Саша поднял голову и замер: из кустов вышел тот самый таинственный незнакомец, что жил у тётки Фрузы…
Теперь Саша мог его хорошо рассмотреть. Незнакомец был высокий, худой и сутулый, в сером полотняном костюме. Длинное злое лицо, запавшие щёки… В левой руке он держал какую-то штуковину, похожую на треножник, в правой — плоский чемоданчик. На вид незнакомцу было лет шестьдесят.
«Смешно, — подумал Саша, — разве может такой старик быть шпионом?»
По книгам Саша представлял себе шпионов ловкими и сильными людьми: они бегали со скоростью антилоп прыгали с четвёртого этажа и стреляли без единого промаха, а этот…