Пропавшее приданое
Шрифт:
Однако мистера Меламеда обеспокоило то, что граф объявил своими владениями Грэйвел-лейн. Эта узкая улочка кишела преступниками: там орудовал и пресловутый Айки Соломон, которого за месяц до описываемых событий признали виновным в краже кошелька с сорока фунтами стерлингов. Сейчас Айки сидел в плавучей тюрьме, дожидаясь депортации. Мистер Меламед надеялся, что граф Грэйвел-лейнский не собирается занять место Соломона.
— Я бы хотел поговорить с Саймоном, — сказал мистер Меламед. — И с Графом.
Мистер Лион кивнул:
— Я уверен, что вы найдете Саймона на складе. Если только мистер Абрамсон не послал его
Мистер Меламед, увы, не разделял его уверенности. Он думал о мальчике, но упоминание о мистере Абрамсоне всколыхнуло в нем новые подозрения.
— А что вы скажете о вашем управляющем? Он мог взять третий ключ? Ему было известно, где вы храните шкатулку?
Мистер Лион ответил не сразу. В глубине души он предполагал, что управляющий может быть причастен к краже. Несколькими годами раньше он владел собственной часовой лавкой и был одним из конкурентов мистера Лиона. Конкуренция закончилась, когда мистер Абрамсон разорился, продав слишком много товара в кредит своим знатным покупателям. Мистер Лион взял его к себе в лавку и назначил управляющим складом и смотрителем работ; иногда он сожалел о своем поступке: с тех пор между ними установилось невысказанное напряжение. Надо ли сообщать об этом мистеру Меламеду?
— Он не заходит сюда, — сказал мистер Лион, все еще не зная, о чем стоит рассказывать, а о чем лучше умолчать. — Когда мне нужно поговорить с ним, я иду на склад. Но вероятно, он знает, что я держу здесь наличные деньги, ведь он и сам когда-то владел лавкой. Иногда приходят счета, которые необходимо срочно оплатить.
— Я помню его лавку, купил там несколько вещей. Должно быть, ему тяжело работать под чужим началом.
— Но это не означает, что он способен опуститься до воровства, — сказал мистер Лион, осознав бессмысленность своей попытки скрыть что-то от мистера Меламеда. Они принадлежали к одной общине. Оба знали, кто с кем дружен и кто на кого держит зуб.
— А ваш бывший помощник? Он способен опуститься до воровства?
— Джейкоб Оппенгейм? О нет, мистер Меламед. Мистер Оппенгейм не смог бы совершить подобное.
— Почему же?
— По многим причинам. Он работал у меня пять лет и ни разу не дал мне повода усомниться в его честности. И он ученый человек, замечательный знаток Торы. И он не знал, что я держу в лавке крупную сумму денег. Когда он был моим помощником, у меня еще не было заведено откладывать наличные в шкатулку. И вчера мы встретились случайно. Он даже не собирался зайти ко мне в этот приезд, поскольку очень спешил.
— Но не сказал вам, куда он так спешит, верно?
— Прошу прощения, но я категорически отказываюсь включать Джейкоба в ваш список подозреваемых.
— Как знаете, — сказал мистер Меламед, не желая спорить; однако сам он вовсе не собирался вычеркивать Джейкоба из мысленного списка. — Но если ни мистер Оппенгейм, ни мистер Уорбург, ни мистер Абрамсон, ни Саймон не совершали преступления, стало быть, его совершил лорд Гренвилл.
— Вы, конечно, шутите, мистер Меламед.
— Мы должны проверить всех, у кого была возможность сделать это.
— Но лорд Гренвилл сказочно богат.
— А его младший сын?
— Люди поговаривают разное, но ведь сейчас очень многим молодым джентльменам случается залезть в большие карточные долги. И зачем бы Перси Гренвиллу отдавать мне деньги, если он собирался украсть их? Он мог
— Верно. Как верно и то, что вы очень добросердечный человек, мистер Лион. В ваших глазах все невинны. Подобные взгляды обеспечат вам место в раю, но не вернут обратно вашу тысячу гиней.
Мистер Меламед надел шляпу, собираясь уходить.
— Значит, вы бросаете эту затею? — спросил мистер Лион.
— Бросаю? Дорогой мистер Лион, вы дали мне новую работу. Это все равно что подарить человеку новую жизнь, и я очень благодарен вам. Я не оставлю этого дела до тех пор, пока не отыщутся ваши гинеи.
Мистер Меламед закрыл заднюю дверь и вышел из лавки через парадную дверь; снова столкнувшись с мистером Уорбургом, он коснулся шляпы в знак прощания.
Однако вместо того, чтобы проследовать дальше по Корнхилл-стрит, он обошел лавку и свернул на улочку, что вела к задней двери. Он хотел попробовать заглянуть в лавку через окошко, чтобы узнать, мог ли посторонний наблюдать за мистером Лионом с улицы, оставаясь незамеченным. Но заглянуть в окно он смог лишь подпрыгивая; при этом он чувствовал себя неловко и глупо. Мистер Меламед предположил, что кто-то подтащил к стене ящик — он сам проделал то же самое, находясь в лавке, — но это было маловероятно. Хотя улочка была не такой людной, как Корнхилл-стрит, все же время от времени по ней проходили рабочие и торговцы; само собой, умный вор не допустил бы, чтобы его застали за таким подозрительным занятием.
Мистер Меламед размышлял над своей беседой с мистером Лионом. Его не покидала уверенность в том, что вор — кем бы он ни был — располагал, во-первых, ключом от лавки и, во-вторых, сведениями о тайнике под полом.
Древняя загадка Равы вновь зазвучала в его голове: «Как следует поступать в том случае, когда мышь вбегает в дом с кусочком хлеба во рту, и затем мышь выбегает из дома с кусочком хлеба во рту? Считаем ли мы, что та мышь, которая вбежала, и та, что выбежала, — это одна и та же мышь, или же две разные?»
Кто вошел с ключом? Кто вышел с деньгами? И сколько их было, двое или один?
Глава 8
Мистер Меламед решил первым делом расспросить мистера Абрамсона. Идя от лавки к складу, он придумал предлог, чтобы вовлечь его в разговор. Он спросит, не нужны ли на складе рабочие руки. Такой вопрос звучал вполне правдоподобно. Поскольку мистер Меламед был членом совета Большой синагоги и оказывал ей денежную поддержку, его напрямую затрагивали дела общины, в том числе и безработица среди новых иммигрантов.
Но, несмотря на благодатную тему, вопрос не вызвал дружелюбного ответа.
— Спросите лучше у мистера Лиона, — хмуро проговорил мистер Абрамсон. — Хозяин он, не я.
— Знаю. Но у него назначена важная встреча в Вест-Энде, поэтому он посоветовал обратиться к вам, ведь вы руководите рабочими и заведуете складом.
Мистер Меламед пристально разглядывал бывшего торговца. Если мистеру Абрамсону и была присуща ложная гордость, как можно было предположить по его угрюмому лицу, то управляющего задело бы очередное напоминание о том, что теперь он работает на складе, в то время как мистер Лион посещает богатых покупателей в их роскошных резиденциях. Но, как ни странно, лицо мистера Абрамсона оставалось совершенно бесстрастным.