Пропавший канцлер
Шрифт:
Каллин не спешил отдыхать, он решил сначала обойти все дома, где были расквартированы солдаты. И только когда удостоверился, что там всё в порядке, вернулся обратно в гостиницу. На входе из темноты к нему подступил некто в лохмотьях.
– Сударь, прошу, выслушайте меня, – проговорил незнакомец.
– Кто вы? – Каллин машинально нащупал рукоятку меча.
– Я лекарь, милостивый государь, возвращаюсь в столицу. Сейчас туда без сопровождения не попасть, вот я и околачиваюсь тут в надежде на попутчиков.
– Лекарь? – Каллин с сомнением оглядел потрепанную одежду человека, в густом сумраке тот выглядел
– Ах, вы об этом! – догадался тот. – Не удивляйтесь, сейчас многие так одеваются, чтобы быть неприметнее. Вот, я тоже так сделал.
Каллина вдруг осенило, и он спросил:
– Вы хорошо знаете город?
– Да, у меня обширная практика. А что?
– Нам нужен человек, знающий столицу, и нам нужно пристанище для семи человек. Ненадолго, мне думается.
– Пристанище? – встрепенулся человек. – Я могу предложить свой дом, там всем хватит места.
Если бы было светло, то можно было бы заметить блеск в глазах Каллина – такая удача, что нашлись и проводник, и временный кров. Это решает сразу несколько проблем.
– Что ж, я доложу о тебе господам. Приходи сюда рано утром. И ещё, – Каллин оглядел человека с головы до ног, – нам нужно семь таких же, как у тебя, драных балахонов. Пять больших и два поменьше. Сможешь раздобыть?
– Да. Я принесу.
– Вот и хорошо. Тогда до утра?
– Да, до утра, – поклонился человек. – Спокойной ночи.
Лекарь исчез в темноте, а Каллин наконец вошёл в гостиницу. Везде было темно и тихо, только в комнате, где они ужинали, всё ещё горел свет. Приоткрыв дверь, мужчина заглянул – всё было по-прежнему: догорала свеча, а в углу всё так же раскачивался Зэфус. Вздохнув, Каллин прикрыл дверь и пошёл дальше по коридору. Возле комнаты Далии на полу развалился Снег, видимо, они с принцем уже вернулись с охоты. Немудрено, времени было уже за полночь. Спать оставалось всего пять часов, и Каллин поспешил к себе.
В гостинице вскоре всё стихло. Вымотавшиеся за день путники спали как убитые, даже часовой, сидящий у потухшего камина в столовой, и тот не смог совладать с усталостью и уснул. В самую глухую пору одна из дверей комнат постояльцев скрипнула, и послышались чьи-то шаги. Этот некто медленно прошёл по коридору, и вскоре тихо брякнул засов на входной двери. Спустя ещё какое-то время, уже во дворе, всхрапнула чья-то лошадь и звякнула сбруя. Глухой топот копыт, быстро стихающий, бодрствующему человеку дал бы понять, что кто-то уехал, но все спали, и ночь беспрепятственно поглотила неведомого путника.
Время пролетело быстро, и о наступившем утре сообщил не петух, как это было раньше, а грохот поленьев на кухне – там растапливали плиту, чтобы накормить отъезжающих сегодня постояльцев. Требовалось ещё освежевать два десятка зайцев и наварить каши на добрую сотню человек. Для этой работы привлекли всех имеющихся работников. Заспанные, лохматые служанки, сторож и конюх разобрали ножи, табуреты и белые тушки зайцев. Встав вокруг стола, поставили на него перевернутые табуреты и, привязав к их ножкам тушки, стали свежевать.
Запах сырого мяса проник во все комнаты гостиницы. Первым проснулся Слай. Распахнув глаза, прислушался, определяя, чья это могла быть кровь. Ах да, вчерашние зайцы. Облегчённо вздохнув, принц потянулся и посмотрел на
– Просыпайся, Слепыш, нам пора вставать.
С некоторых пор у Слая появилась блажь, как пожаловался как-то Ниэль сестре, давать своим возлюбленным разные прозвища. Сам Ниэль терпеливо ждал, когда тому надоест эта забава, но вот Зэфус серьёзно злился и ругался, когда его называли то Злючкой, то Дутышем. Если бы маг не был так раздражён, то вспомнил бы, что они со Слаем уже играли в такую игру, у них были прозвища Молния и Метель. Довольно красиво и благородно, но то, что рождало, похоже, повреждённое воображение принца, не лезло ни в какие ворота. Называть могущественного мага, первого любовника Шамброза Дутышем… Этот «Дутыш» просто доконал мага. Зэфус даже пытался врезать Слаю, но не сумел – вампир стал настолько силен, что сопротивление ему выглядело просто идиотским. С вывернутой назад рукой и уткнувшийся лицом в подушку маг сумел только выругаться: «Чёрт, ну почему именно Дутыш?!» – «Потому что ты всё время дуешься». Вот и весь разговор. Поэтому Ниэль, услышав, каким прозвищем сегодня наградил его Слай, просто покачал головой и согласно кивнул – «пусть будет Слепыш, это всё же лучше, чем Дутыш Зэфуса». Ещё утешало то, что Слай никогда не произносил эти прозвища при посторонних.
Ниэль вздохнул и открыл глаза:
– Уже встаю.
Он хотел было уже выбраться из тёплой постели, но Слай вдруг навалился сверху, вдавив в перину, и поцеловал.
– Ты чего это? – растерялся Ниэль.
– Ничего. Просто так. Соскучился.
– Э, но мы же всю ночь спали вместе, когда же ты успел соскучиться?
– Спали-то мы вместе, но сны видели разные. Тебя не было в моем сне, вот я и заскучал.
– А, тогда понятно, – рассмеялся Ниэль. – А Зэфус? Он уже встал?
– Наверное, – Слай снова полез целоваться, – когда я проснулся, его уже не было. Я так устал на охоте, что плохо помню, как вообще сюда добрался.
– Много живности наловил?
– Да. Двадцать.
– Э, двадцать чего? Синичек?
– Обижаешь, – засмеялся Слай, теснее вжимаясь в тёплое податливое тело, – двадцать зайцев.
– Ого! Как же ты их нёс? Даже если держать каждую тушку за одну лапу, то у тебя просто в руках не уместились бы.
– А вот и смог, – Слай довольно заулыбался. – Ладно, признаюсь, мне Снег помог.
– Да? И скольких зайцев нёс он?
– Двух. Остальные восемнадцать нёс я.
– Да как же ты их смог унести?
– Очень просто: по четыре лапки в каждой руке…
– Итого восемь.
– Да. Две лапки в зубах.
– В зубах?! То-то я чувствую на языке шерсть, – отвернувшись, Ниэль сплюнул.
– Неправда, нет там шерсти.
– Хорошо, нет. Я пошутил. Итого десять, а как же ты ещё восемь нес?
– Вот так! – и Слай сгрёб в охапку Ниэля, стискивая его так, что тот охнул.
– Верю! – пискнул парень, чувствуя, что ещё немного, и его просто переломят пополам.
Слай тут же ослабил хватку и снова поцеловал. Ниэль ответил, обнимая того за шею. Они бы так долго ещё валялись, но тут раздался стук в дверь, и на пороге возникли встревоженные Каллин и Борцэус.