Пропавший линкор

Вильямс Роберт Мур

Спаркс шагнул к камню.

— Оставьте его! — раздался голос Макллрайта. — Даже не прикасайтесь.

Спаркс отпрыгнул назад.

— Правильно, парень, — продолжал Ангус. — Я все видел. Марсианин не обратил на нас внимания. Его заставил так поступить этот камень.

— Но это же нелепо! — воскликнул Сьюттер. — Этот камень совершенно безопасен. Сейчас мы вскроем другую ячейку и разбудим еще одного марсианина.

— Нет, — рявкнул Фром. — Нелепость или нет, но это требует тщательного исследования. Если первый марсианин, которого мы нашли, совершает самоубийство,

как только мы разбудили его, то я хочу знать, почему он так поступил, до того как мы разбудим следующего. Вы, Сьюттер, вместе с Орсетти понесете тело. Мы унесем его на корабль, произведем вскрытие и попросим прислать сюда комплексную экспедицию. Ангус, идите впереди. Спаркс, за ним. Я пойду последним.

Он выхватил из кобуры пистолет. Щелчок, когда он дослал патрон в патронник, громко прозвучал в тишине пещеры. Не слушая возражения Сьюттера, он велел им идти. Все повиновались. Шагая последним по наклонному пандусу, Фром поднял на ходу камень и сунул его в ранец. Потом тщательно закрыл дверь в пещеру.

В голове у каждого был единственный вопрос: почему марсианин убил себя? Почему его так напугал сверкающий камень? Может, здесь, в этот городе призраков, была смерть, бесшумная и невидимая? И марсиане бежали от этой смерти? Когда они добрались до корабля, то обнаружили, что смерть опередила их. Они нашли Коротышку Адамса на полу его камбуза возле охладителя воды.

Он был мертв.

III

Нашел его Спаркс и позвал остальных. Фром прибежал первым. Он быстро, но внимательно произвел осмотр тела.

— Он умер почти сразу же после того, как мы покинули корабль. На теле нет никаких ран, никаких признаков, указывающих на причину смерти. Но на лице его те же муки, которые были на лицах троих из первой экспедиции.

Фром начал методично обыскивать камбуз, и вытащил из мусорного ведра еще один драгоценный камень.

Лицо Фрома, казалось, застыло. На нем все еще были толстые перчатки, входившие в стандартный набор для работ на открытом воздухе. Осторожно держа камень, он поднял его, осмотрел и сказал, качая головой:

— Я не могу утверждать, является ли он тем же самым, что мы принесли на корабль вчера вечером.

— Вы думаете, что, пока мы ужинали, Адамс проскользнув в гостиную и украл его? — спросил Сьюттер.

— Это не так, — категорично возразил Макллрайт.

— Откуда вы знаете, что это не так? Как раз так и могло быть.

— Я знал Адамса, — отрезал старый шотландец. — Он не был вором.

— Но как тогда камень покинул корабль или где прятался? Вы считаете, что он может самостоятельно перемещаться? — уперся Сьюттер.

— Хватит, — решительно прервал их Фром. — Что-то убило его. Я не могу утверждать, что этот камень виноват в его смерти. И не могу утверждать, что это не так. Но я приказываю: мы немедленно улетаем на главную базу, где есть хорошая лаборатория, и узнаем, что это за штука, черт побери. Ангус, готовьте двигатели к взлету. Спаркс, включайте радиопередатчик и свяжитесь с главной базой. Сообщите, что мы возвращаемся. За работу!

Спаркс помчался

на нос корабля. Когда он садился за радиопередатчик, то краешком глаза видел мертвого марсианина, лежащего там, где его положили Сьюттер и Ор-сетти, когда вошли на корабль. Кинжал все еще торчал из его горла.

От этого по спине Спаркса пробежал холодок страха. Если ему и нужно было напоминание, что какая-то невероятная форма смерти скрывается поблизости, то торчащий из марсианина кинжал прекрасно служил этой цели.

Спаркс щелкнул переключателями, включая микрофон, не услышал гула трансформатора и защелкал ими вторично. Он все еще возился с радиостанцией, когда в радиорубку вошел Фром.

— С сожалением вынужден сообщить, — сказал Спаркс, — что наш передатчик неисправен. Кажется, нет энергии.

Фром резко остановился. Замер. Словно кто-то направил на него пистолет.

— Что-что?

Когда Спаркс повторил свои слова, в рубку вошли Орсетти и Сьюттер.

— Но энергия для радиопередатчика поступает от основных двигателей, — прошептал Фром, резко повернулся на пятках и бросился мимо Орсетти и Сьюттера к двери.

— Что происходит? — изумленно спросил Орсетти.

— У меня есть одна мысль, — ответил Спаркс и бросился за капитаном.

Когда он добрался до машинного отделения, то с первого взгляда понял, что осуществились самые худшие его страхи.

— Но двигатели не могут быть неисправными, — говорил Фром. — Просто не могут. Для этого должен прекратиться ядер-ный распад урана.

— Я знаю, что это невозможно, — упрямо повторил старый инженер, — но еще раз говорю вам, что это произошло.

Капитан Фром повернулся к напряженно ожидающим остальным членам команды.

— Джентльмены, — сказал он. — Мне нет нужды напоминать вам, что мы столкнулись с новой, неизвестной формой смерти. Наступает ночь. У нас нет энергии, чтобы улететь или позвать на помощь по радио. До главной базы более сотни миль сухой, смертоносной пустыни, которую мы не можем пересечь пешком. Наших запасов еды и воды хватит на две недели. Бесспорно, что когда главная база не сможет связаться с нами, то они пошлют спасательный корабль, но на это потребуется минимум неделя. Если мы хотим прожить эту неделю, то должны сохранять бдительность. Я выдам вам всем пистолеты. Держите их постоянно наготове. — Он помолчал и взглянул на инженера. — Ангус, вы со Спарксом приложите все усилия, чтобы определить причину отказа двигателей и исправить их. Сьюттер, вы окажете мне большое одолжение, если возьмете на себя заботу о камбузе. А вы, Орсетти, поможете мне.

— Конечно. Что мы будем делать?

— Попытаемся узнать, чем является это на самом деле, — ответил Фром, показывая на два сверкающих камня.

Биохимик побледнел.

Было очевидно, что старый инженер пытался скрыть свои страхи за работой над двигателями. На все вопросы он отвечал одно и то же, качая головой:

— Я не знаю, парень. Все выглядит так, словно уран утратил свойство атомного распада.

— Но его никто не трогал. Печати на месте. Если бы кто-то добрался до него, то не смог бы не оставить следов, — возразил Спаркс.