Пропавший линкор
Шрифт:
Трайор внимательно изучил картинку и радостно взглянул на Кеннеди. Он понял идею.
— Вода, — сказал он. — Вам нужна вода?
— Нет, — ответил Кеннеди.
— Ванна? — спросил Трайор.
— Нет, — помотал головой Кеннеди.
Он нарисовал другую картинку, на этот раз женщину и ребенка, худого и заморенного. И рядом с ними сидел за переполненным столом толстяк и жрал пишу. Они протянули к едоку руки, прося хотя бы крошку, прося помощи…
Трайор изучил картинку и покачал головой.
— Ждите, —
Когда он вернулся, с ним было еще шесть марсиан. Один за другим они изучали картинки, в то время как Кеннеди пытался всеми известными ему способами объяснить им, что нужно ему и что нужно им самим. Потому что они все окажутся в опасности, если у него ничего не выйдет. Когда Доук займется ими, они тоже будут нуждаться в помощи.
Но никто ничего не понял. Внезапно лицо Трайора прояснилось, и он вышел из комнаты. Вернулся он с ребенком, который играл с мячом. При виде мальчишки марсиане закивали друг другу.
Мальчик осмотрел картинки, пожал плечами, постучал мячом об пол и заговорил на марсианском языке быстро и столь высоким тоном, что человеческое ухо было почти что не в состоянии воспринять его речь. Марсиане внимательно слушали. Потом повернулись к Кеннеди. Он увидел, что в их глазах возникло понимание.
— Ребенок понял мою идею, а взрослые ее не поняли, — пробормотал он, ощущая какую-то неловкость.
— Помощь… — выговорил Трайор.
Теперь он понял эту идею и был потрясен ею. На лице его была написана боль.
Кеннеди понимал, что марсианин от основной идеи уже добрался до ее утонченных второстепенных значений. Если вам нужна помощь, значит, вы в опасности. А если вы в опасности, значит, что-то угрожает вам. Но что угрожает Кеннеди?
Кеннеди нарисовал Доука и космический корабль, пририсовал в руке Доука нож, а потом нарисовал рядом себя самого. Мальчик выглядел испуганным, но перевел и этот рисунок. И марсиане по крайней мере поняли, что Доук угрожает и Кеннеди, и им самим.
Они пошептались друг с другом, затем Трайор протянул руки.
— Что делать?
Кеннеди стал рисовать, надеясь, что это его последний рисунок, появление нового городского квартала. Затем протянул от него силовые линии к источнику этого чуда строительства.
— Машины, — прошептал он. — Машины, которые могут создать квартал, могут создать и оружие, достаточно мощное, чтобы разнести на атомы Доука и его космический корабль. Где эти машины?
Он планировал использовать колоссальную энергию чуда, которое произошло у него на глазах, чтобы уничтожить врага.
— Машины? — переспросил Трайор. — Какие машины? Нет никаких машин.
— Нет машин?
У Кеннеди перехватило дыхание. В глубине души он знал, что Трайор наверняка лжет. Должны быть машины. Возможно, Тайор не понял, насколько жизненно важной была в них нужда. Тогда Кеннеди нарисовал еще один рисунок — Доука
Рисунок был сделан наспех и мелодраматичен, но в нем была сама жизнь. Он давал пояснения на самом простом уровне, чтобы предотвратить неправильное понимание его значения. Здесь были показаны фундаментальные понятия — нож и смерть. Голос марсианского мальчишки, объяснявшего этот рисунок, звучал, как у перепуганной птицы, проснувшийся ночью и кричавшей от страха в темноту. Мальчишка слишком хорошо понял значение этой картинки. Его всхлипывания заполнили комнату.
Трайор немедленно опустился возле него на колени, стал ему что-то шептать и гладить, уверяя, что все будет в порядке. Остальные марсиане столпились вокруг них. О Кеннеди все забыли. Марсиане гладили ребенка, но он не успокаивался. Наконец его в отчаянии взяли за руки и вывели из комнаты.
Трайор поднялся с колен, сверкая глазами. Никогда прежде Кеннеди не видел рассерженного марсианина. А вот теперь увидел.
— Вы напутали ребенка! — прошипел Трайор. — Из-за вас ребенок останется травмированным на всю жизнь. Ребенок ведь ничего не забудет.
Это походило на заслуженную обвинительную речь.
— Простите, — несчастным голосом сказал Кеннеди. — Я лишь пытался пояснить вам, какое на меня оказывают давление. — Он ткнул рукой в последний рисунок. — Это мой ребенок, — добавил он.
Трайор понял значение его слов. Очевидно, он прежде не понимал, что за ребенок изображен на последней картинке, а теперь все понял. Гнев постепенно исчез с его лица, и его сменило теплое сочувствие. Трайор все понял!
Кеннеди вытер пот с лица. Он выиграл этот бой. Он установил, наконец, линию связи понимания и сопереживания.
Снаружи, в ночной тишине, послышался звук бегущих ног, и голос, хрипло выкрикивающий:
— Кеннеди!
Это был голос Блунта.
Кеннеди открыл дверь купола.
— Восемь человек с корабля! — задыхаясь, выкрикнул Блунт. — Напали на нас. Думаю, они убили Андерса. Я убежал…
По щеке Блунта бежала кровь из пореза.
В темноте послышались еще человеческие голоса и шаги. Блунт резко повернулся в их сторону.
— Они идут за мной, — прошептал он.
— Заходи в купол, — сказал Кеннеди. — Быстро!
Блунт пошел было к куполу, но его опередили. В темноте вспыхнул мощный фонарь.
— Стоять! Не двигаться! — рявкнул чей-то голос.
— У них оружие, — прошептал Блунт.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Кеннеди и повернул голову к куполу. — Трайор!
Ответа не было. По дорожке подбежали почти невидимые в темноте люди.
— Руки вверх! — скомандовали они, ткнув в обоих стволами пистолетов.
Кеннеди с Блунтом подняли руки. Их тут же быстро обыскали.
— Они чисты, — раздался голос.