Прорвемся, опера! Книга 4
Шрифт:
— Ёшкин кот! Ручка это, что ли? — удивился я.
— Хах, ну точно! — Кобылкин открыл окно и заорал: — Яха, ты куда? Колокола береги!
Поздно, судмед уже скрылся во дворе одноэтажного бревенчатого здания, где размещалась городская наркология. Хорошо он там устроился, киоск, где продавали водяру, был как раз через дорогу. И он периодически нырял к нему.
— Вот он точно там со всем персоналом корешится, раз отпускают за территорию, — развеселился Кобылкин.
— Угу, — протянул я.
Следак
Собаку он сбил, говорит? Вот и проверим утром.
Книжками я успел обрадовать Толика — и свалил, пока дежурная медсестра не подняла скандал, чего это я явился в такое позднее время, когда все уже укладывались спать.
Но уже утром, ненадолго заглянув в ГОВД, я снова был у больницы, правда, зашёл я в этот раз не к Толяну, а в морг. У крыльца стоял потрёпанный жизнью зелёный уазик. Машину я узнал, на ней иногда ездит криминалист Кирилл, это тачка его отца.
Значит, и он сам зачем-то пришёл в морг к судмеду. А, хотя да, припоминаю по первой жизни, что они одно время были приятелями, на рыбалку часто ездили, потом Кирилл женился, и жена его отпускать на мужские дела отказывалась наотрез.
Дверь открыта, замок давно починен, так что никто больше не застрянет. Небритый сторож Саша сидел в коридоре и листал потрёпанный журнал «ТВ-Парк», с Мейсоном Кэпвеллом из «Санта-Барбары» на обложке, а судмед и криминалист пили чай в кабинете.
— Здорово, Паха! — Кирилл поздоровался со мной за руку, вернулся за стол и продолжил с жаром рассказывать о просмотренном фильме: — А там потом на сцену стриптизёрша со змеёй выходит, танцует, сиськами трясёт. Тёлка зачетная, кстати. А потом хрясь, и отовсюду вампиры полезли!
— Вампиры? — Ваня удивился, прихлёбывая чай.
— Да, в натуре вампиры! Лезут, всех грызут, кровища во все стороны… — вот мы бы задолбались там все трупы описывать, — криминалист глянул на меня, заржал и продолжил: — На одного напали, а у него в штанах вместо хрена — револьвер с двумя барабанами, и он такой — бац-бац! Стреляет из него, в натуре! А потом вампиры всех зажали, те заныкались в какой-то подсобке, а там поп ещё был, он давай вампиров крестом и святой водой пугать, а они боятся, ну и…
— Ладно, посмотрю потом, — судмед просяще уставился на меня, чтобы я его спас. Явно вообще не понимает, что это за дичь ему рассказывает Кирилл. — Там ночью трупешник привезли, участковый оформлял, без криминала.
— Точно без криминала? — уточнил я.
Если следак меня обманул и в машине вёз не собаку, то где-то должен всплыть труп, рано или поздно. Но в сводках криминальных трупов не было, раньше времени светить свои подозрения я не хотел, уж если выяснится, что кровь человеческая —
— Так, погнал я тогда, — Кирилл хлопнул себя по коленям и поднялся. — Работы сегодня — вал. Или тебя подождать и подбросить, Паха? Я на колёсах сегодня.
— Не, я сам дойду. Так что с телом?
— От водки сгорел, — сказал Ваня, когда криминалист вышел. — Знаешь, я сейчас шею у каждого через увеличительное стекло рассматриваю, мало ли, вдруг опять удавку не увижу.
— От водки, значит, сгорел, — протянул я, задумавшись.
— Угу. В его спирте крови не обнаружено, — Ваня хмыкнул.
— Ну понятно, а у нас и так хватает работы. Смотри, кстати.
Я достал из кармана пакет, в который положил клетчатый платок. На нём видно маленькое красное пятнышко.
— Пока без справок и остального, — я протянул пакет Ване. — Просто скажи мне об этой крови, что сможешь понять в текущих условиях? Ну, просто, чья она? Человека или животного. Если человека, то группу определи.
— Срочно?
— Срочнее не бывает.
— Просто у нас сыворотки закончились, экономим, только для особых случаев бережем. Новые должны на днях прийти.
— Это как раз особый случай.
— А что за дело?
— Мои оперативные наработки, так что давай помалкивай и никому ни слова. Обойдемся без справок и заключений. Ферштейн?
— Угу, придется НЗ потрошить. Ну ладно, с тебя поляна.
— Да не вопрос… Только ты, вроде, не пьешь, в отличие от коллеги своего.
— Зато шашлык люблю, — растянул в улыбке тонкие губы судмед. — Мяса-а…
— Будет тебе шашлык. Самый лучший в городе.
— Замётано, ща займусь.
— И никому, Ваня, понял? Это важно.
— Да понял я, понял, не дурнее паровоза, — протянул он.
Я вышел из морга, дошёл до больницы, но уже из окна приёмного покоя увидел, как у морга остановилась шестёрка Кобылкина. А ему там что надо? Беспокоится из-за меня?
Но пока я вернулся, следак уже свалил, а Ваня занялся препаратами для анализа. Платок, что лежал на столе, тот же самый, что оставлял я, на котором были следы крови, а следак, по словам судмеда, приезжал уточнять по трупу Зиновьева — пришло ли по нему что-нибудь с области. Он же сам всегда приезжал по таким вопросам…
Лишь бы не нахимичил чего-нибудь с исследованием крови.
Но у меня были и другие вопросы, и надо ещё устраивать проверку между делом. Я отправился в вытрезвитель, полистал там журнал регистрации доставленных в день, когда стреляли в нас с Толиком. Удивительно, но слишком много в тот день пьяных привезли в трезвяк, почти всех доставили наряды ППС, и ещё кого-то — экипажи ОВО, у вневедомственной охраны тоже были палки по правонарушениям. Напротив каждого постояльца отметка, кто именно его привёз.