Прорыв из Хуфры

Хиггинс Джек

— Бог его знает, он впервые при мне говорит об этом.

Она осторожно отвела волосы с его лица.

— Бедный, если я когда-нибудь слышала вопль несчастной души — так это сейчас.

Как сказала Берта? «Ведь он — убийца, разве нет?» Внезапно меня охватило удушье, я выскочил в коридор и поднялся на палубу.

***

Мои руки так дрожали, что мне пришлось крепко вцепиться в штурвал, чтобы унять их. Я чувствовал себя стоящим у края темной пропасти, где скрывается что-то ужасное, и меня снедало любопытство, я жаждал узнать, что бы это могло быть. Мне захотелось выпить,

и я пошарил в шкафу под столиком для карт. Нашел бутылку приличного бренди, что меня удивило. Я не стал пить много, потому что мне предстояло работать. Только немножко, чтобы почувствовать себя получше. Как только я поставил бутылку, пришла сестра Клер.

— Неужели это так уж необходимо, мистер Нельсон? Мне кажется, хотя бы вам надо иметь свежую голову.

— Что ж, сестра Клер, вы имеете право на свою точку зрения. Как он там?

— Он пропащий человек, — раздался голос Тэрка, который внезапно появился из-за ее спины, являя собой странную, прямо-таки библейскую фигуру со своими длинными волосами и одеялом, накинутым на плечи, словно плащ.

— Что, не зря мы чаем воскресения мертвых? — поинтересовался я.

— Пожалуй. Дайте мне сигарету, генерал, если не возражаете. Ничего страшного не произошло.

Я зажег сигарету и передал ему. Он опустился на палубу, как раз напротив открытой двери рубки, оперся спиной о бортовое ограждение, и его лицо время от времени выплывало из темноты, когда он затягивался сигаретой.

— Там, внизу, я болтал такое, что могло вас удивить.

— Вы были в беспамятстве, — начала сестра Клер, но я резко оборвал ее.

— Если вы хотите облегчить душу, Тэрк, то сейчас самое подходящее для этого время.

— Вы хотите сказать, что это моя последняя возможность?

Он рассмеялся, но совсем не весело.

— Что бы там ни случилось, я вижу, это уже давно мучает вас.

Наступило долгое молчание. Море за бортом немного фосфоресцировало. Брызги бились о переднее стекло рубки, словно кто-то из темноты просился войти к нам. Тэрк начал спокойным, тихим голосом:

— Это недолгая история. Она случилась сразу же после хайфонской операции. Вы помните, генерал, в каких героях я тогда ходил? — Он замолчал, очевидно ожидая какой-то реакции, и я ответил:

— Да, в самом деле, вы стали тогда героем.

— Корабль с боеприпасами пробивался сквозь блокаду. Военно-морской флот потерял его из виду, но разведка узнала, что он скрывается в бухте одного из прибрежных островков, недалеко о устья Красной реки, ожидая случая, чтобы прорваться в Хайфон. И этот корабль нельзя было пропустить. Вот как случается, один корабль может иногда оказать решающее влияние на ход всей войны — прямо как в кино…

Он явно растравлял себя, придавая особое значение тому, что пережил.

— Все в порядке, Тэрк, — успокоил я его, — продолжайте.

— Хорошо, генерал, хорошо. Словом, его следовало задержать. И лучше всего мог это сделать один человек, доброволец. Настоящий парень. Они сбросили меня на парашюте с полным оснащением для подводного плавания. Я подплыл под водой к судну и установил на киле пару мин на присосках. И когда они сработали, раздался взрыв. Вот так взрыв, скажу я вам! Судно пошло ко дну как камень.

— На мой взгляд, это хорошая работа.

— Вот и я так думал, до следующего

утра, пока не нырнул туда, в залив, посмотреть, что там такое. — Он помолчал совсем немного, а потом продолжал: — Солнце только что взошло, поэтому было совсем светло, но я чувствовал что-то плохое, совсем плохое. Я понял это сразу. Будто я здесь не один. Черт знает почему, но мне показалось, что поблизости есть еще кто-то. — Он поколебался, продолжать ли ему, потом сказал: — И вот, когда я спустился, то заметил, что дверь в главный салон заперта; это возбудило мое любопытство, и я открыл ее. — Я на момент даже задержал дыхание в ожидании. — Когда я вплыл в салон, то меня попыталась схватить за горло совсем молоденькая девушка. — Сестра Клер, которая до тех пор молча сидела и слушала, вдруг вскрикнула. И я не осуждал ее за это, потому что сам весь превратился во внимание и с напряжением ожидал, что будет дальше. — Они сновали повсюду, — произнес Тэрк. — Дети, дюжины детей. Плавали вокруг, умоляюще простирая ко мне руки. Они окружили меня, и я не знал, как выберусь оттуда. Не помню, как я добрался до берега.

— Но я не понимаю… — почти шепотом выговорила сестра Клер.

— Кто-то ошибся. Это оказалось не то судно. Не с боеприпасами, а с беженцами. Меня заставили утопить пару сотен детей. — Он покачал головой. — А когда на следующий день мы прилетели на базу, я узнал, что награжден медалью Конгресса за то хайфонское дело. — Тэрк повернулся ко мне. — Вот как заканчивается жизнь, генерал. У вас есть еще сигарета?

Я дал ему еще одну и спокойно спросил:

— А вы проверили трюмы, Тэрк?

— А зачем?

— Чтобы увидеть, какой груз они везли.

— Вы считаете, что это так важно? — Он коротко рассмеялся. — Только не для меня.

Тэрк устало поднялся и щелчком выкинул сигарету за борт. Когда он снова натянул на плечи одеяло, к нему вернулось самообладание.

— А знаете ли, сестра, что сказал президент, когда прикалывал мне медаль Конгресса? Он заявил, что больше хотел бы оказаться на моем месте, чем быть президентом. — Тэрк пошел по палубе, а потом остановился и оглянулся. — Не правда ли, это — самая забавная история из всех, которые вы когда-либо слышали?

Когда он спустился вниз, сестра Клер тихо заплакала.

Глава 8

Опасный берег

Вскоре погода резко изменилась, и мне пришлось подумать совсем о других вещах. Хотя особенно беспокоиться не было причин. Согласно прогнозу, переданному по радио, ветер ожидался от трех до четырех баллов, временами дождь, но небо быстро затянуло тучами, на волнах появились белые барашки, и плавание стало менее спокойным. Мы уже подходили к алжирскому берегу, оставалось, по моим расчетам, не более часа хода.

Я внимательно изучал карту, когда дверь открылась и вошла, пошатываясь от качки, сестра Клер с кофе и парой оловянных кружек; быстро прикрыв дверь, она прислонилась к ней спиной. Она выглядела несколько необычно в зюйдвестке и желтом плаще, которые, спасаясь от дождя, натянула поверх своего обычного монашеского одеяния.

— Какая скверная погода, — сказала она, прошла к столику для карт и не без труда налила кофе в одну из кружек.

— Я видывал и похуже, — ответил я. — Как там Тэрк?