Прорыв

Гор Александр

С дизельным двигателем, конечно, намного проще. Да и более «тяговитый» он. Особенно ценно это здесь, в горной местности, где и без того мощность моторов падает из-за пониженного содержания кислорода.

Поставки идут даже в бОльших объёмах, чем требуется. Но «лишней» техники у нас всё равно не будет: те «старички», которыми заменяются более новые машины, уже приказано переделывать в так называемые «транспортёры боеприпасов» или, если они совсем уж изношены, устанавливать в качестве бронированных огневых точек на линии обороны близ границы. Для переделки в эти самые бронетранспортёры в Ереване и Ленинакане развёрнуты целые армейские заводы. А техника, с которой сняли башни и боевое

отделение превратили в грузовое, поступает к нам в качестве замены грузовиков и артиллерийских тягачей.

Кстати, при такой переделке меняют на бывших Т-26 и двигатели. Ставят какие-то новые, производство которых наладили в Горьковской области и на заводе ЗИС, примерно такой же мощности, но более лёгкие и надёжные, с более совершенным карбюратором. Тот же двигатель ставят и на грузовики ЗИС-5.

Вообще, как докладывают технические службы, происходит повсеместная ремоторизация грузового транспорта. Помимо ЗИС-5, новые шестидесятипятисильные двигатели ставятся теперь на «полуторки» ГАЗ-АА, что позволяет возить на них уже не полторы тонны, а без проблем грузить по две. А в трёхосные ГАЗ-ААА и вовсе две с половиной. Казалось бы, мелочь, но на 20–25% снижает потребности в грузовиках.

Ещё больше эффект ремоторизация дала на достаточно редких ярославских грузовиках. В них стали устанавливать двигатели, имеющие мощность не 73 лошадиных силы от ЗИС-5, а шестицилиндровые рядные моторы на 85 «лошадей», за счёт чего ЯГ-7, как стала называться машина, добавила в грузоподъёмности целую тонну. И, кажется, нарастили объёмы выпуска самих автомобилей.

Да, укрепляем границу, до которой у нас, порой, всего пара километров. Роем траншеи и капониры для танков, чтобы отразить первый удар врага, ставим эти самые БОТы, на которые идут не только наши старые машины, но и такие раритеты, как Т-18, собираемые по всему Закавказскому округу. Для танкового боя они уже не годятся, но, зарытые в землю, ещё послужат для отражения пехотных атак и даже ударов лёгких танков.

Почему я уверен в том, что их придётся отражать? Да от разведки поступают очень недвусмысленные сведения: турки уже сосредоточили неподалёку от советских границ огромную, в несколько сот тысяч «штыков», группировку. И просто так этого ни одно государство не делает: слишком дорого собрать, вооружить и обучить столько солдат, чтобы они просто сидели в казармах или палаточных лагерях. Вон, у нас на базе дивизии тоже ведётся подготовка «запасников» из близлежащих сёл и городков, но их призывают всего на месяц.

Отношение этих людей к обучению азам военного дела — очень серьёзное. Все они прекрасно понимают, что в случае нападения Турции им грозит повторение резни 1915 года, о которой воспоминания здесь всё ещё свежи в памяти. Поэтому и учатся с полной самоотдачей, чтобы при первых же выстрелах на границе встать на защиту родных домов. Доходит до того, что парни призывного возраста требуют после окончания сборов оставить их в дивизии. Причём, со своим оружием. Откуда оно у них возьмётся, молчат:

— Найдём, если нужно станет!

Да, есть такое. Время от времени чекисты находят в горах захоронки с винтовками и даже ручными пулемётами Льюиса, оставшиеся после Гражданской войны. Но, слава богу, это оружие не стреляет в нашу сторону. Как мне кажется, именно из-за того, что население понимает: именно мы встанем между ним и турками, когда начнётся война.

Оружие, скрываемое людьми, конечно, обычно старое. В сравнении с тем, что стоит на вооружении дивизии, чаще всего, хуже. Ведь у нас ещё и перевооружение идёт. Начали заменять в боевых подразделениях часть винтовок Мосина пистолетами-пулемётами. Точнее, приказано сформировать в каждом батальоне по «штурмовому»

взводу автоматчиков, пистолет-пулемёт должен иметь и каждый командир отделения. Происходит насыщение ручными пулемётами: теперь в каждом отделении по штату необходимо сформировать пулемётный расчёт. То же самое, как рассказывают красные командиры, прибывающие из западных военных округов, происходит и там, только там постепенно меняют «дегтяри» с «блином» над стволом на какие-то «ротные» пулемёты, а «Максимы» на куда более лёгкие «единые», но тоже имеющие ленточное питание. Но от нас и не скрывают, что нам придётся воевать с не столь хорошо вооружённой армией, чем польская. Что это за новые образцы вооружений, мы пока видели только на картинках.

Помимо автоматчиков, в каждом батальоне по мере поступления материальной части нужно формировать взвод бронебойщиков, вооружаемых противотанковыми ружьями двух систем, но под один и тот же патрон калибром аж 14,5 миллиметров. Пятизарядное противотанковое ружьё Симонова и однозарядное ружьё Дегтярёва. Судя по характеристикам, обоим по силам пробить броню любого турецкого танка или стенку дзота. Но в рекомендациях по применению указывается, что наибольший эффект достигается стрельбой по цели не одиночным расчётом, а концентрацией огня трёх-четырёх ружей по одной. И если против турецких и даже английских танков такое противотанковое средство должно работать отлично, то против французских, если они появятся на нашем театре военных действий, придётся очень потрудиться, прости сбивая им гусеницы. Пишут, что эффективен огонь из них и по воздушным целям. Хотя и с оговоркой, что в быстро летящий самолёт попасть очень сложно.

Нас, конечно, стараются держать в курсе тех разработок, которыми занимаются наши наиболее вероятные противники. Ведь не секрет, что за турками стоят именно англичане и французы, которые и насыщают турецкую армию вооружениями. К тому же, не исключены и поставки в Турцию польского оружия. Например, стало известно, что на заводе Круппа в Магдебурге полякам удалось захватить чертежи секретной немецкой боевой машины, производство которых немцы просто не успели наладить. Скоростного среднего танка, который в Польше сейчас ставится на конвейер под названием 18ТП, «восемнадцатитонный танк польский». Серьёзная машина: лобовая броня 30 миллиметров, пушка 47 миллиметров, двигатель 300 лошадиных сил, скорость до 40 километров в час.

Ни эту машину, ни новейшие английские и французские танки здесь, конечно, мы скоро не увидим. Немецкую разработку, имевшую «в девичестве» наименование «Панцеркампфваген-III», получат, в первую очередь, польские войска. А англичанам и французам сейчас современная техника нужна в Африке, в Египте и Тунисе. И если англичане пока только наращивают группировку в Египте, чтобы удариться по итальянцам, занявшим глухую оборону на египетско-ливийской границе, то в Тунисе у французов дела идут очень плохо.

Увы, не рассчитывали они на то, что Муссолини решится начать боевые действия против французской группировки в этой колонии. И особенно итальянцам помог немецкий полковник Роммель, командующий танковым полком. Этот командир, всего год назад наносивший польской армии неожиданные удары батальоном, вооружённым лёгкими танкетками и «самодельными» танками, оказался резвым малым, применив ту же тактику глубоких охватов и внезапных атак и на новом театре военных действий. Всего за месяц он вырос от командира батальона до командира полка, а итальянцы, благодаря ему, продвинулись вдоль средиземноморского побережья Туниса на двести пятьдесят километров. По сути, итальянские войска контролируют уже всю южную половину Туниса. Пусть и менее населённую, чем вторая, северная его половина.