Прорыв
Шрифт:
Именно после этого оглушительного успеха Муссолини дал согласие на создание бригады, в которой примерно половину штата составят немецкие солдаты. И для формирования её стали поступать уже не лёгкие танкетки и танки старых образцов, а новейшие итальянские машины М13/40, практически ни в чём не уступающие танкам противника. За исключением, разве что, очень немногочисленным S-35 «Сомуа».
Уже во второй половине февраля, едва завершив формирование бригады и обучение личного состава, мой генерал предпринял новый обходной манёвр, который непременно будет изучаться в военных академиях. В тяжелейших горных условиях его батальоны совершили беспримерный марш через Атласские горы от Гафсы к приморскому городу и порту Сфакс. И пусть та часть бригады, что должна
14
Джон Смит, 3 апреля 1941 года
Муссолини спутал нам все карты. Казалось бы, совершенно непримечательное событие — крошечная Португалия потеряла на Юго-Западе Африки колонии, так приглянувшиеся вскормленному нами «восточно-европейскому тигру», Польше. Событие, которого практически не заметил никто, кроме самих португальцев и поляков. Но «дуче» обуяла жажда расширения колониальных владений, и он, как говорится, «пошёл вразнос», ввязавшись в эту польско-португальскую войну, ставшую посмешищем для всего мира из-за полной импотентности португальцев хоть чем-то ответить на акт использования Польшей права силы. Даже для самих поляков.
Однако захват итальянцами этой самой колонии не на шутку взбесил Варшаву, которую тогда ещё не ставший премьер-министром герцог Мальборо сравнил с жадной гиеной. Пожалуй, и это удалось бы спустить на тормозах ради целей, намеченных нами. Но аппетит приходит во время еды, и Муссолини, зная эту цель, посягнул на колонии уже Великобритании и Франции. Причём, надежды урегулировать конфликт путём взаимных политических (с нашей стороны — например, прекращение поддержки абиссинских инсургентов и даже бывшего короля Хайле Селассие), а может, и некоторых территориальных уступок в Сомалиленде не оправдались. Ставка Чемберлена и Даладье на мирное разрешение конфликта, на «умиротворение агрессора», была воспринята итальянским диктатором как проявление слабости, стоила Великобритании и Франции части заморских владений, а им самим — кресел глав правительств.
Не помогло даже официальное объявление нашими державами, первой и второй в мире по численности населения, войны Италии, на что мы очень надеялись. Увы, к этому моменту у итальянцев уже были сконцентрированы войска близ франко-итальянской границы, так что малыми силами вторгнуться на север Италии оказалось невозможно. Хуже того, на узком клочке земли между Тирренским морем и Альпами очень затруднительно использовать большие массы войск для прорыва итальянской линии обороны, готовившейся ещё в начале Великой войны, в первые годы которой итальянские власти собирались выступить против Антанты. Её, эту линию, лишь слегка обновили и насытили современным оружием, но этого стало достаточно, чтобы французские генералы не рискнули немедленно начать боевые действия на европейском театре.
Как оказалось, смелости диктатору придали навербованные германские добровольцы, имеющие неплохой опыт боевых действий с польской армией. А ещё — наличие тайного соглашения о поддержке со стороны Австрии, которая обязалась не только не препятствовать перемещению этих лиц через австро-итальянскую границу, но и поставлять «братскому» фашистскому режиму оружие, технику, продовольствие и стратегические материалы.
Конечно, в Вене благоразумно воздержались от прямого вступления в войну с нами и даже Польшей, но для не очень технически развитой Италии данная поддержка является существенной. В том числе — из-за того, что первую скрипку в оказании данной помощи играют предприятия Баварии и Вюртемберга, вошедшие в состав Австрии. В частности — авиационное предприятие Мессершмита, моторостроительный завод компании БМВ, автомобилестроительные заводы Юга Германии. А стрелковое оружие, производимое на оружейной фабрике в австрийском городе Штайр, теперь практически полностью идёт в Италию.
На фоне этого проявилась
Вы спросите, а как же планировавшаяся ещё на прошлый год война с Советами? Так разве мы собирались воевать с большевиками собственными руками? Мы подготовили мощный кулак в форме Конфедерации «Междуморье» и прочих государств, претендующих на русские земли, который должен сокрушить Советскую Россию. Именно им мы продаём и продолжим продавать производимые у нас оружие и технику. Но сами в этой войне планировали и планируем участвовать минимальными контингентами. Именно поэтому и у Франции, и у нас в Метрополии численность войск была сокращена до минимума. Именно поэтому после проведения мобилизации французским союзником пришлось потратить целых три месяца только на то, чтобы вооружить мобилизованных оружием, хранящимся на складах. Только вооружить! Теперь эти войска обучаются, и нужно ещё не менее двух месяцев для того, чтобы они могли вступить в бой.
Впрочем, совершенно не факт, что они вступят в бой именно в Европе. Муссолини, сделав ставку на немцев, получивших от поляков и французов жесточайшую пощёчину в форме ликвидации германской государственности, атакует французские колонии. Очень успешно атакует. Сформированная преимущественно из немцев танковая бригада некоего Эрвина Роммеля помогла ему захватить уже более половины Туниса, и итальянские войска уже приближаются к руинам древнего Карфагена.
Этот бригадный генерал, отличившийся в боях на Юге Германии ещё будучи командиром батальона, проявляет невиданное упорство и изворотливость, громя французские колониальные войска путём молниеносных фланговых обходов и оказываясь совсем не там, где его ждут. Именно за хитрость его уже прозвали «Пустынным лисом». Пожалуй, если бы Муссолини выбрал направлением удара в Африке не Тунис, а Египет, этот шустрый малый мог бы доставить подобные неприятности и нам, англичанам.
Но это ещё не всё, с чем навредил нам итальянский «дуче». К сожалению, польское руководство оказалось менее управляемым, чем нам хотелось. У них, поляков, жесточайший комплекс неполноценности во всём, что касается их «национальной гордости», свойственный многим славянским народам, длительное время пребывавшим в колониальной зависимости. Но поляки в этом вопросе имеют гигантскую фору перед всеми остальными примитивными нациями. Поэтому Варшава предприняла просто жесточайшее политическое давление на югославского князя-регента Павла и правительство Драгиши Цветковича с требованием пропустить польские войска через территорию Королевства Югославия для открытия сухопутного фронта на северо-востоке Италии. И вот 22 марта Цветкович подписал такое соглашение.
Этот шаг был продиктован ещё и тем, что при поддержке Муссолини в недавно созданной автономии Хорватская Бановина активизировалась местная террористическая организация «Хорватское революционное движение — Усташи» под руководством некоего Анте Павелича. Боевое крыло Хорватской партии права, организации фашистского толка, борющейся за независимость хорватов-католиков от схизматиков-сербов. И этим шагом Цветкович и князь регент надеялись руками поляков снизить накал межэтнических и межконфессиональных разногласий в Бановине. Однако не рассчитали того, что и ХПП в целом, и «усташи» в частности уже успели оценить оказываемую им поддержку итальянцев. А Италия с Ватиканом им куда ближе, чем такая же католическая, но «второстепенная» в религиозном плане Польша.