Проржавленные дни: Собрание стихотворений

Кугушева Наталья Петровна

РЮРИКУ ИВНЕВУ

Мимо губ змеевидных и каменных глаз.

Р.И.

Змеиных губ и каменных глаз Антихристова печать Молодость нашу дотла изожгла Взыскующая печаль… Кровавое зарево над землей Кровав каннибалов пир, – Но горных вершин вознесен аналой, Кифары и пенье лир, Лотос из смрадного лона болот, Мудрая тишина, Ветер качает спеющий плод, Розовый, как луна, Розы, тяжелые от росы, Моря гул и простор – Это для нас замедляют

часы Смертный свой приговор, Чтобы прохладой коснулась губ Утром в саду сирень, Чтобы ромашками на лугу Солнечный длился день, Чтобы не руки в тоске заломив, С поднятою головой Мы возвестили бы миру: он жив, Сей человек – живой! 6 ноября 1951

ИНДЕЙСКОЕ

Не велик вигвам, Неказиста «прерия». Разве есть Москва? Не верю я! Быт суров и прост. Через мостик Мы при свете звезд Ходим в гости. Идем гуськом Тропинкой узкой, Погреемся чайком С сахаром вприкуску. Мороз стучит. Чем потешить душу?! Рядком на печи Мокасины сушим. Снега кругом, Да голос волчий. Сидим за столом Пригорюнясь, молча… Может, снится сон В ночь холодную Про ледяной Юкон Джека Лондона. 11 ноября 1951

ПЕЙЗАЖ

Он стучит, недобрый ветер, В дверь швыряет снегом острым Море Северное. Остров Ледяной сжимает пояс, И пятном туманным светит На простор безлюдный полюс. Под ногами ходит море, Запечатанное льдами, Штормовая непогода Движет грозными горами. 3 декабря 1951

«За разрывами черных туч…»

За разрывами черных туч Ослепительный миг зари. Ты не бойся ни бездн, ни круч – Полным голосом говори. Не вползет лукавой змеей Из закатного царства страх – Да святится имя Твое На земле и на небесах! 21 декабря 1951

БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ЖИЗНЬ

Прощай. Благодарю За всё, что было – За черный ветер и зарю, За месяц легкокрылый. За музыку стихов, Что я не дописала, За то, что было много слов, А счастья – было мало. Благодарю Любовь. Благословлю любимых И посланных судьбой Друзей, прошедших мимо. Всё тоньше Парок нить, Их бормотанье глуше – И время напоить Вином прощальным душу. 3 декабря 1951

«Не красною, не голубой…»

Не красною, не голубой, Лиловой кровью брызнет вена, И снег сиреневою пеной Примнется мягко под тобой. Отяжелевшая рука Застынет в сладостной истоме. И всё острей, всё незнакомей Твой профиль поднятый слегка. 15 января 1952

ЗАЧЕМ (тема)

И греясь у костра, в звериной шкуре, Тяжелой палицей дробя суровый камень И

низкий лоб в раздумья первом хмуря, – Зачем? – подумал он. И этой мыслью ранен. Мучительно пронес сквозь тьму тысячелетий Живую боль звериной злобной тайны. Зачем шумят моря? Зачем над миром ветер? И жизнь земли ненужна и случайна? Зачем любовь? И музыка, и чудо Вечерних зорь над тихими полями? Куда ушел ты? И пришел откуда? Звериной плотью дух испепеляя. 25 января 1952

«Лунной сонатой ночь за окном…»

Лунной сонатой ночь за окном, Лунная зимняя ночь. Голубоватым холодным вином Напоена до отказу Зимняя снежная сказка Волк ли серебряный бродит в снегу, Ветер ли бросил огни на бегу, – С лунного звонкого диска Падают медленно искры. Снежным цветком расцветает окно – Лунной сонатой тянется ночь. 29 января 1952

«Всё выдумано мною, всё – забава…»

Всё выдумано мною, всё – забава. И вот теперь, в суровой тишине Я тешу жизнь лирическою славой, Что после смерти вспомнят обо мне. Была ль любовь? Иль не было? – Не знаю. Любовный крест я бережно несла. По скалам шла, по узенькому краю Над пропастью любовь меня вела. Пылали дни. И разогретый воздух Дрожал над полуденною землей. Горячей ночью осыпали звезды Ночного таинства высокий аналой. Не кровь, а музыка прозрачная звенела, И голос Муз пророчески звучал. И к легкому, как тень, склонялась телу Торжественно-безмолвная Печаль. 20 февраля 1952

ТЕАТР

То златокудрой Травиатой, То с кастаньетами Кармен – Актеры грустного театра, Мы все во власти перемен. Под палочкою дирижера Оркестр – незримая судьба, – И пропоет над нами скоро Суда Господнего труба. 21 февраля 1952

БРЕД

В крови поет лихорадка, И с крыши спускается бред. Он – липкий, душистый, сладкий, И вырваться – мочи нет. И вязнет горячее тело, – Мне страшно – проснуться нельзя, Над городом, в храме белом Какие-то люди скользят. Войти я туда не смею, И путь в темноте не знаком, Деревья – как черные змеи, И где-то за лесом дом. Пустые летят трамваи, На миг осветивши путь. Но дома я не узнаю, Где я должна отдохнуть. Где я должна пред разлукой Взглянуть в родные глаза – Костлявые злые руки Уводят меня навсегда. 13 марта 1952

БЕТХОВЕН.I

Беззвучный мир остался за порогом. Едва очерчена над крышами луна. На львиный лик разгневанного бога Нисходит комнатная тишина. Он одинокий, и больной, и гордый, – Садится. Слушает, закрыв глаза, И вот уже трагических аккордов Высокомерная растет гроза. Миры ноют и движутся планеты, И Млечный Путь космический орган, Летучих скрипок легкие кометы Прорезывают звездный океан. Величествен покой раскрывшегося духа. Земля обиды, горечи утрат… Не человеческим, не скудным слухом Он слышит музыку. И входит в звонкий сад. 23 марта 1952