Проржавленные дни: Собрание стихотворений

Кугушева Наталья Петровна

ТУМАН

В сумерках белый туман Тянется из-за Ишима – Сколько сказочных стран Тихо проходят мимо: Яблонь легчайший снег, Голуби стаей белой, Розы несет человек, Розы – охапки целые, Море на берег ведет Белую пену прибоя; Моря прозрачный лед – Белое и голубое. Бархат зимних степей, Белая грусть жасминов, Парус среди зыбей – Белым крылом лебединым. В

белом руне облаков Грозные к небу горы, Строки белых стихов, Белый хрустальный город. 28 октября 1952

«Затухает ночь. Затихнул чайник…»

Затухает ночь. Затихнул чайник. Ветер затихает за окном. Небо цвета человеческой печали Наползает на забытый дом. Хорошо послушать в час вечерний Мудрую седую тишину – Музыки безмолвное теченье, Поднимающееся в вышину. Ноябрь 1952

ПАМЯТИ ГЕРДЫ

Тихий голос твой услышу В дерзком шуме бурь ночных. Быстро бегают по крыше Звери на когтях стальных И дерутся. Шерсти клочья, Белой шерсти ледяной Целый день до самой ночи Мимо окон предо мной Пролетают вихрем грозным, Липнут к стеклам. И мороз Белые ночные розы Украшает в блестки звезд. Зажигает блеском звезд. 8 ноября 1952

БУРАН

Закрою глаза – и поет прибой, В море спускается вечер, Алое море зовет за собой В сверкающую быстротечность. В высь кипарисы у древних скал, Розы в огне закатном, На золотистой шкуре песка Водорослей ржавые пятна. Нет. Не зима шелестит в трубе Злой ледяной порошей – Вьются глицинии по судьбе Нежные и хорошие, Теплое море у наших ног. Вечная песнь прибоя. Ветер, свернувшись, на берег лег Сонной змеей голубою. Ноябрь 1952

«Вы не прочтете никогда…»

Прощай. Поезда не приходят оттуда.

Прощай. Самолеты туда не летят.

П. Антокольский

Вы не прочтете никогда Стихи, написанные вам, – В те дни угрюмая беда Пером водила по строкам. Вы не узнаете теперь, Как мимо звезд летит земля И сколько счастья и потерь В упругом беге корабля, Какие штормы стерегут Живых людей земли И где нашли они приют, Где грустно отцвели. Вы не вернетесь никогда В пустой холодный дом, И будет медленно звезда Качаться над прудом И вдруг, запутавшись в ветвях, На землю упадет – Не удержать ее в руках, Не разглядеть ее полет! 8 ноября 1952

«Ковшом «Большой медведицы»…

Ковшом

«Большой медведицы» Не зачерпнуть до дна – Сверкает, льется, светится Ночная глубина. Уйди и стань под звездами, И руки протяни, Лови в прозрачном воздухе Летящие огни. И в крови человеческой Не звездное ль вино Крепчайшим соком вечности В стихи претворено. 9 ноября 1952

НОЧЬ

Тьма обступила кругом, Черная в окна глядится, Маленький белый дом Сжался замерзшей птицей, Робкие крылья сложил, Вздрагивает от ветра. Бьется чуть слышно жизнь, И не дожить до рассвета. 14 ноября 1952

«Последний луч, скользнувший по столу…»

Последний луч, скользнувший по столу, Пропал за горизонтом безвозвратно. И час печали – entre chien et loup – Заполз в окно, чужой и непонятный. Ни мрак, ни свет. Шевелятся в углах Неумолимые земные тени. На потолке качает злобный страх Сухими щупальцами неживых растений. И все земные грустные дела: Обиды, вины, святотатства, беды И то, что жизнь проклятью предала, За мною бродят всюду следом. 21 ноября 1952

ИОЛАНТА

Я были слепа, как Иоланта Пахли розы в тишине садов, И ручья дремотное «бель-канто» Слышалось в прохладе берегов. Приходили милые подруги, Говорили нежные слова И делили девичьи досуги. Сеном пахла мягкая трава. И скрипели на песке дорожки. Осторожность медленных шагов, И рука легко касалась кожи На пути невидимых стволов… 26 ноября 1952

«Прозревшей мне сверкнули звезды…»

Прозревшей мне сверкнули звезды, И пробил час, священный час – И свет и яростный, и грозный На миг блеснул и вновь погас. Но помню. Помнить буду вечно Снега. Пустыню. Дом пустой. Склонившийся над книгой вечер И свет лампады золотой. 28 ноября 1952

МАМОНТ

Он возник из тьмы тысячелетий, Непонятный, грозный и косматый. Над его заржавленным скелетом Сон цветет, цветут чабрец и мята… …………………………………………… Повстречать бы гостя в час вечерний, Как он шел тропинкой к водопою, Медленно шагал походкой мерной, Грозною качая головою. И земля стонала под ногами Непонятного космического зверя. Всё склонялось пред его клыками, Люди прятались, таясь, в пещере. Каменные палицы дрожали И плотней запахивались шкуры… На скале потомки отыскали Мамонтов священные фигуры. Декабрь 1952