Прощальный сезон
Шрифт:
Ее голос взмыл до крика и судорожно прервался.
– - Успокойся...
– проговорила Алина рассудительно.
– Он далеко...
– - Нет!
– восклицала Рита.
– У меня чувство, что он везде, везде!.. Со стенок глаза... смотрят, смотрят!.. Ты не знаешь... Черт!..
Из гостиной потянуло ароматизированным сигаретным дымом, и голоса пропали. Кирилл подобрал бумажки, разочарованно вернул их в мусорное ведро и поднялся в Ларисину комнату. Поискал на книжной полке что-нибудь занимательное, но обнаружил сельскохозяйственные труды и старые потрепанные книги по домоводству. Было смертельно скучно. Кирилл подумал, что четыреста баксов за
– - Янка, зарраза!
– послышался голос матери.
– Ты стыд-то поимей!.. В таком виде валяться!... Люди смотрят... ребенок ходит...
– - Да ребенку все равно, - отозвалась Яна лениво.
Оглянувшись и проверив, что его, кроме Яны, никто не видит, Кирилл поспешно сбросил рубашку и привстал в качалке, демонстрируя голый торс как знак понимания. Замер. Яна не поворачивалась. Кирилл, судорожно гадая, не снять ли и брюки, тихонько засвистел. Ленивым движением, прошедшим волной по телу, Яна пошевелилась и повернула голову. Какое-то время они не сводили друг с друга глаз, пока Кириллу не почудилось, что голова идет кругом.
Снизу, зашедшимся птичьим курлыканьем, донеслись звуки истерики, аналогичной вчерашней. Кирилл бросил наблюдательный пост, на четвереньках возвратился в комнату и оделся, с трудом попадая в рукава.
– - Это он!
– кричала Рита.
– Звук мотора, слышите! Он, он!
Ее причитательно утешали, Кирилл задумался, не спуститься ли вниз, но, подтверждая Ритину правоту, нетерпеливо и безаппеляционно засигналила машина из-за забора. Рита взвыла "Видите!.. Спасите! Ой...", а Кирилл юркнул в чулан и привычно повторил построение баррикады из садового инвентаря. Находящийся рядом услышал бы грохот - но женщины отпирали ворота и были далеко. Воцарилось напряженное молчание. Наконец в дом, тяжело прогибая доски, размеренной походкой вошел мужчина. Кирилл приник к глазку. Лицо ускользало из поля зрения, но очевидно понималось, что мужчина представителен, солиден и уверен в себе.
– - Как тут у вас, - сказал он голосом привычного хозяина положения.
– Ты покорми меня давай... Я с работы заехал...
– - Сейчас, милый, - Рита с истовой покорностью.
Зазвякала посуда.
– - Что такое...
– сказал мужчина недовольно.
– Опять дрянь. Собачьи консервы... Завела б повариху нормальную... Сама гадость ешь, и меня гадостью кормишь...
Мужской голос был вроде беззлобен, но даже в напевности чувствовалась скрытая угроза. Кирилл отлично понял Риту, и ему стало жутко.
– - Хорошо, милый, - откликнулась Рита.
– - Петя, - распорядился мужчина.
– Иди, доешь.
– - Слушаю, Александр
– - Вот так... Да не суетись, - последнее адресовалось, видимо, Рите.
– Я на обратном пути куда-нибудь заеду... Значит, вот что: у меня здесь сейчас дело, - он особым нажимом выделил "здесь" и "сейчас".
– Поэтому собери своих куриц и давай с ними это... в поля. Быстренько...
– - Ааа...
– начала было Рита.
– - Давай, - повторил Александр Алексеевич коротко.
Ритины шаги растаяли в воздухе. Слышался только стук вилки.
– - Посмотри, - распорядился Александр Алексеевич.
– Точно ушли? Эти психички все хитрые такие...
– - Сейчас, Александр Алексеевич, - откликнулся Петя с набитым ртом и куда-то по-слоновьему потопал.
– Ушли, - подтвердил он, возвращаясь.
Александр Алексеевич тяжело вздохнул.
– - Давай сюда этого... почетного чекиста, - проговорил он.
– Что у них за техника такая, что все время ломается... Защитники государства, блин... СССР так же просрали... А я должен, смотри: среди дня бросать дела, ехать сюда...
– - Этого-то, Александр Алексеевич...
– подсказал Петя, понижая голос.
– Кавалера их... Он ведь здесь где-то...
У Кирилла душа ушла в пятки.
– - Да черти с ним совсем, - сказал Александр Алексеевич лениво.
– Я не свинья - в грязи ковыряться... Ну посмотри по комнатам, я не знаю... В сортире посмотри...
Петя проверил кухонные полочки с чайным сервизом - вместимостью в сотые доли человека - раскрыл несколько шкафов и стал, сотрясая дом, подниматься наверх. Кириллу вспомнилось о способностях милиционера, на обысках натренированного, и у него потемнело в глазах. Но Петя, очевидно, был из другой корпорации.
– - Как же меня достали эти дуры!
– кричал ему Александр Алексеевич.
– Как же достали!.. Хоть бы учились чему!.. А то: придушат, на трупаке сядут и глазами хлопают... А я отслеживай!.. Я занимайся!.. Я концы в воду прячь!.. Задолбало!.. Надоест, запакую всех в тюремную психушку, и фиг передач дождутся!.. Ну что?
Петя спустился обратно.
– - Зову, Александр Алексеевич, - сказал он.
Пока Кирилл переваривал услышанное, Петя удалился, и вместо него в дом вошел невысокий лысый человечек.
– - Что ж это, Юрий Ефимович!
– сказал Александр Алексеевич.
– Что у вас техника такая, ей-богу. То пленка закончилась, то батарейки сели... то камера не работает. Все время что-то случается. Нет спокойствия за государство. При такой технике.
Юрий Ефимович искательно засмеялся.
– - На государство, Александр Алексеевич, вон какой штат трудится, - проговорил он.
– Если надо, живыми ушами дослушают. Глазами досмотрят... Техника - на то и техника, чтобы ломаться.
– - Уже раз досмотрели, - сказал Александр Алексеевич.
– До сих пор не расхлебаем. Ну, куда?
– - Наверх, - ответил человечек, и все пошли наверх.
– - Стремянка нужна?..
– спросил было Петя.
У Кирилла, заметившего стремянку на расстоянии вытянутой руки, опять потемнело в глазах, но человечек от подручных средств отказался. Наверху побыли минут десять, что-то шуршало, и Петя тяжело ходил по комнате. Потом стали спускаться.
– - Кисанька!
– говорил в телефонную трубку Александр Алексеевич, перехватывая руку на перилах.
– Можете возвращаться... Да... Говорю, не беспокойся. Заеду в ресторан. Да... дела. Целую, родная. Да. Целую в губки...