Прощай, мое мужество
Шрифт:
– Уж лучше пусть смеются, чем дерутся… вспомнил я вслух чью-то командирскую поговорку…
После пяти вечера над аэродромом показался огромный белый Ми-26, который медленно вращая своими внушительными лопастями, по-самолетному приземлился на взлетку. Пробежав положенные ему метры, вертолет повернул с бетонки и съехал на травяное покрытие. Гигантские лопасти с затухающим свистом резали воздух и этот Ми-26 показался нам великаном на фоне пузатых Ми-8-ых и поджарых Ми-24-ых. Затем в левом борту откинулся вытянутый люк, превратившийся
– Товарищ лейтенант, наверное харч привезли для летчиков. предположил пулеметчик.
– А вон, как раз начпрод на ЗИЛе едет.
– подметил контрактник.
Действительно это оказался начальник продовольственной службы с четырьмя солдатами, которые незамедлительно принялись разгружать вертолет. Точнее срочники перетаскивали ценный груз, а "Угадай, куда смотрю" наблюдал над тем, чтобы ничего ненароком не пропало.
Пока они загружали ЗИЛ, подошло время ужина и, оставив фишку охранять оружие и имущество, я повел группу к столовой.
А там уже стоял Маркусин, издалека обозревающий Ми-26. Я подвел солдат к палатке-столовой и дал команду разойтись. Обернувшись к нам, комбат пальцем поманил одного из моих солдат.
– Видишь, там начпрод. Добеги до него и передай ему привет от меня.
Солдатик с места рванул в карьер. По тощей спине я определил Доржика. Сзади заржали наши бойцы.
– Атас, Доржик побежал к своему старшему брату.
– взахлеб шутил пулеметчик Ульджиев.
– Щас будет смертельный номер. Наш Доржик и начпрод будут смотреть друг другу в глаза.
– Доржик победит. Он голодный.
– сострил Ермаков.
Еще не добежав до толстенького начальника продслужбы, щуплый Доржик уже вытянул свою правую руку в направлении комбата и стал что-то кричать. Обернувшийся к нему продовольственный босс скользнул практически неуловимым взглядом по бойцу, потом по нам и наконец-то по Маркусину, опознавая его в качестве положительно-полезной личности. Вся эта идентификация длилась несколько секунд, после чего они оба подошли к заветным ящикам и начпрод стал загружать чем-то Доржика.
– Яже говорил - Доржик победит.
– торжествовал Василий.
– Э-Эх… Надо было кого-нибудь покрупнее отправить!
– стал сокрушаться кто-то еще.
– Ну что этот заморыш сможет притащить! Пару банок тушенки и всё!
– Я не понял, чего вы ржете?
– Строго спросил комбат, обернувшись на эти возгласы.
Бойцы затихли и я попытался объяснить нашему майору, что Доржик и начпрод имеют общую для обоих особенность - бегающие по сторонам маленькие глазки. А солдатам интересно, как они будут друг с другом общаться.
Даже не улыбнувшись, Маркусин повернулся опять к вертолету. Невысокий спецназовец уже был на обратном пути и это было гораздо интереснее.
Оглядев груз Доржика, комбат
– Они должны были коньяк привезти.
– высказал свое искреннее огорчение комбат.
– Так, отнеси-ка это все нам за стол.
Солдат кивнул головой и мелкой рысью понесся к столовой.
– Я ему целых три патрона дал выстрелить, а он всего две палки колбасы подкинул.
– Притворился я раздосадованным.
На самом же деле "ченч" оказался явно с перевесом в нашу пользу и я уже был не прочь провести еще с кем-нибудь занятие по огневой подготовке…
– Да что твои три патрона.
– Майор продолжал смотреть на Ми-26.
– Там сейчас спиртное должно показаться.
– Можно Винторез притащить и в прицел понаблюдать. Когда ящики с коньяком пойдут - тогда и надо начпрода раскручивать.
– А если он заметит, что мы за ним в прицел наблюдаем, а прицел на винтовке, то что он подумает.
– Загадал комбат и вздохнул - Ладно пойдем ужинать чем Бог послал.
Вечерний приём пищи получился хорошим. Казенная сечка с килькой в томате уже давно всем приелась. Полукопченая колбаска оказалась как нельзя кстати. Наш доктор успел днем съездить в город и запастись бутылкой местной водки.
По словам военного медика, в городе сейчас было относительно тихо и спокойно. Все уже привыкли к большому количеству солдат на улицах. Выпивкой и закуской теперь угощают значительно меньше. У больницы лишь изредка слышна дежурная перестрелка, чтобы не забывали о присутствии боевиков. Все ожидали, чем же закончатся мирные переговоры между Басаевым и высоким гостем из Москвы.
А Шамиль Басаев перед телекамерами раздраженно и зло говорил, как будто гранаты бросая, короткие фразы:
– Если нас не пропустят в Чечню. Я молчать не буду. Мне терять нечего. Я вам такое расскажу про московских чиновников…
– Шамиль Басаев… Шамиль Басаев… - Почему-то испуганно взывала к нему другая договаривающаяся сторона.
– Давайте продолжать переговоры…
И переговоры продолжались.
Глава 8
ВОЙНЕ - КОНЕЦ.
Утром стало известно, что переговоры закончились миром. Басаев согласился отпустить всех заложников и покинуть Буденновск. Взамен наши власти клятвенно пообещали прекратить боевые действия в Ичкерии с последующим выводом наших войск, а также предоставили Шамилю Басаеву междугородные автобусы с водителями и гарантии беспрепятственного проезда до Чечни. Кроме того, в каждом автобусе должны были ехать добровольцы из числа журналистов, нынешних депутатов Госдумы и будущих кандидатов в депутаты Госдумы. Эти добровольцы были гарантией Шамилю Басаеву того, что по дороге на его колонну не нападут федеральные войска.