Прощайте, серебристые дожди...
Шрифт:
— Нужны добровольцы. Кто пойдёт на станцию? — спрашивает Hyp.
— Пожалуй, я, — откликается Махмут. — Безделье мне на нервы действует.
— Выходи вперёд. Пойдёшь на станцию за машинистом. — И, точно оправдываясь перед остальными, Hyp добавляет: — Разве родному брату откажешь?
— За компанию пошли меня, — откликнулся Хохлов, широкозубый и широкоскулый волжанин. — Твоему брату буду верным товарищем.
— Что-то ты сегодня мне не нравишься, — говорит взводный и ударяет прутиком по голенищу. — Много разговариваешь. Тормозная система, как видно,
Взгляд Нура остановился на чернявом Рябове, большом специалисте по взрывам.
— Ну а ты как?
— Пойду. Чего ж не пойти, если надо? Сам знаешь, жизни не пожалею, — ответил тот.
Hyp Загидуллин усмехнулся.
— С души воротит, когда вот такие громкие слова люди произносят. Кстати, кандидаты в покойники нам тоже не требуются.
— Ну как знаешь!
Следующий разговор состоялся с красивым, как дивчина, Митрофановым — большим специалистом считался он в отряде по музыкальной части: умел играть на губной гармошке и на балалайке чудеса вытворял.
— Немецкий мотивчик освоил?
— Могём! Раз плюнуть! — ухмыльнулся тот.
— Покажи своё мастерство!
Послушал взводный немецкий мотивчик на губной гармошке и остался, однако, недоволен.
— Из рук вон плохо! — объявил он. — Но выбора у меня нет. Пойдёшь с Махмутом на станцию! В случае чего будешь отвлекать немцев губной гармошкой. Пусть думают, что свои.
— Какой толк от губной гармошки! — подал голос Рябов, который не оставлял надежды пойти на задание. — Сейчас тебе отважный человек требуется, так я понимаю, а не музыкант.
— И ты, Рябов, пойдёшь с ними! — решил Hyp Загидуллин.
Сколько раз Оксана Белокурая отправляла людей на подвиг и на смерть! На этот раз она поймала себя на том, как пристально смотрит разведчикам вслед. Махмут Загидуллин, чуть нагнув голову, пробирается сквозь чащобу вроде рыси — бесшумно. Такой противник очень опасен в лесном бою. Рябов, его напарник, не идёт, а будто небрежно шествует. Но все знают: в случае опасности он моментально преображается, действует хитро и быстро. Что касается Митрофанова, то он хорошо известен фашистам — за ним фрицы охотятся с сорок первого года. Много чего натворил он с первых дней войны. Ещё в одиночку сжигал деревянные мосты, нападал на полицаев, минировал дороги, пока не вступил в отряд Оксаны Белокурой.
Последним его подвигом завершили прошлый месяц. На перекрёстке дорог Митрофанов соорудил вроде бы контрольно-пропускной пункт. Поставил немецкие указатели. На себя напялил вражью форму, на левый рукав повязал белую повязку. Ни к чему не придерёшься!
На эту удочку попались три полицая. Он остановил их под видом проверки документов — и тут с близкого расстояния разрядил диск автомата. Одним словом, не промах Митрофанов парень!
Отправить разведчиков Оксана Белокурая отправила, теперь оставалось одно — ждать. Пока разведчики не вернутся, ничего предпринять с уверенностью нельзя.
В волнующем ожидании прошёл час,
На исходе дня Иван Иванович принёс страшную весть.
— Махмут погиб, Рябов тоже, Митрофанов едва дополз до расположения первой роты и умер на руках Сундукова. Все трое наскочили на засаду, — сообщил он.
— Где это произошло? — спросила командир.
— Возле разбитой мельницы.
Оксана Белокурая прислушивалась к стрекоту автоматов и раскатистым гулам разрывов.
— И всё равно необходимо связаться с подпольщиками-железнодорожниками, — глубоко вздохнув, сказала она.
— Да, другого выхода нет! — согласился Иван Иванович. — Но вот вопрос, как?
— Вызвать сюда хлопцев!
Иван Иванович недоумевал: до сей поры Оксана так оберегала мальчишек от пуль и от комаров, от нежностей и грубостей. Неужели хочет их направить на станцию Кривые Переулки?
Те явились в штаб тотчас же, словно только и ждали вызова.
— По вашему приказанию явился Азат Байгужин.
— …явился Микола Харченко!
— …явился Михаил Долгов!
— Дело это добровольное, — начала очень трудный для себя разговор Оксана Белокурая. — Повторяю: никого насильно посылать не буду.
— Понимаем! — хором ответили мальчишки.
— На той неделе ты, Байгужин, побывал на станции, так?
— Так.
— Ещё раз сумеешь отыскать дом машиниста?
— Сумею. Почему бы не суметь?
— Связаться с машинистом дело сверхважное, а времени нет. Почти нет! Махмут, который знал машиниста, погиб.
— Знаю.
— Любого человека, кого пожелаешь взять с собой, бери. Возражать не стану.
— Так разрешите пойти нам втроём!
— Миколу не отпущу, — вмешался Иван Иванович. — Без него не управлюсь!
— Вдвоем с Мишей справитесь? — спросила командир.
— Справимся! — немедленно откликнулся Азат.
— Без меня ему каюк! — трепанулся Мишка, за что получил чувствительный тычок от Азата.
Друзья-приятели идут крадучись, прислушиваясь к каждому шороху, то и дело оглядываясь по сторонам.
Кстати или некстати Азату вдруг вспомнилась байка, рассказанная ему как-то командиром отряда. Байка о верном адъютанте. О том самом, у которого хватило последних сил лишь на то, чтобы доложить генералу: «Я убит!» После чего верный адъютант и его верный конь разом рухнули.
«Да, и в старину верные адъютанты тоже бывали!» — сказал сам себе Азат, не без чувства зависти к тому, другому, верному адъютанту.
Мишка-поварёнок более практичен: он очень озабочен тем, чтобы ненароком не наступить на мину или не наскочить на засаду. Ведь какие были посланы опытные разведчики, и те засаду у разбитой мельницы проглядели. Да и ошибиться направлением им с Азатом никак нельзя.
Вдруг Азату Байгужину, который шёл впереди, показалось, что мелькнула чья-то тень. Он остановился, схватил друга за руку, шепнул: