Проще некуда

Ингемарсон Кайса

В четыре часа Анника позвонила в дверь Вивеки. Из квартиры доносились детские голоса. Вивека открыла дверь, следом за ней показался Микаэль.

– Мама! – закричал он и обхватил ее ногу.

– Как вы тут?

Микаэль успел ответить первым:

– Мы ели нямки.

– Нямки?

– Ням-ням, – пояснила Вивека.

– И печенье! И еще мы смотрели кино!

– Вот как?

Анника почувствовала раздражение. В кои-то веки увидеться с внуками и усадить их на весь день перед телевизором? Как будто прочитав ее мысли, чуть извиняющимся тоном Вивека сказала:

–

Я купила фильм про Эмиля из Лённеберги, потому что боялась, что они заскучают здесь.

– Нет, мы не скучали! Было весело!

Микаэль посмотрел на Вивеку Казалось, она очень рада.

– Я тоже так думаю, – сказала она.

– Когда-нибудь мы останемся здесь на ночь, – победным тоном возвестил Микаэль.

Анника подняла бровь.

– Даже так?

– Да, бабушка обещала. Правда, бабушка?

Та вполголоса поправила: "Вивека", но Микаэль со всей очевидностью это проигнорировал.

– Бабушка сказала, что нам можно будет спать на ее кровати, а она ляжет на диване.

– Правда? – Анника с удивлением смотрела на маму.

Вивека нервно пожала плечами.

– Когда-нибудь, может быть…

– Ты обещала!

– Да. – Вивека выглядела смущенно. – Но я не сказала когда.

– Не сказала, – пробормотал Микаэль, но тут же радостно добавил: – И мы тогда сможем смотреть Эмиля и есть нямки.

Вивека, не удержавшись, расхохоталась. В коридор вышла Андреа с пачкой печенья в руках. Анника принялась одевать детей, пытаясь поскорее разобраться, где чьи варежки, шапки, шарфы, носки и кофты. Вдруг раздался звонок в дверь.

Анника посмотрела на Вивеку, и та ответила ей слегка виноватым взглядом.

– Наверное, это Стеллан, – сказала она и открыла дверь.

Дети с удивлением уставились на высокую, длинную фигуру в дверном проеме. Черное пальто – похоже, секонд-хенд – почти до пола, на ногах нечищеные высокие ботинки, вязаная шапка и такой же шарф, несколько раз обмотанный вокруг шеи. Нос мужчины покраснел от мороза, а в жидкой светлой бородке застыли льдинки.

Стеллан ошарашенно смотрел на всю компанию, собравшуюся в коридоре. Вивека поспешно взяла его за руку.

– Стеллан, это моя дочь Анника и ее дети: Микаэль и Андреа.

Гость сделал шаг вперед, снял одну перчатку и представился. Дети с подозрением взирали на происходящее, а Анника, пожимая протянутую ей холодную руку, изо всех сил старалась не рассмеяться. Так вот каков тот самый тридцатичетырехлетний друг! А она-то представляла себе эдакого красавчика из фильма "Американский жиголо", пройдоху, который втерся в жизнь ее матери ради доступного секса с пятидесятилетней женщиной, изголодавшейся по человеческому теплу. Но Стеллан был похож на кого угодно, только не на Ричарда Гира, сейчас ей это стало совершенно очевидно.

Анника поторопила Андреа и Микаэля, которые прощались с Вивекой, поблагодарила ее за то, что она присмотрела за детьми, и они все вместе отправились домой. Идя к метро, она едва сдерживала смех. Ну конечно, какой-то недотепа, этого следовало ожидать. Отчего-то ей сразу стало легче. Ну да, ему, конечно, тридцать четыре, с тем же успехом

ему можно было бы дать и пятьдесят четыре. То ли он просто выглядит старше своих лет. То ли в нем напрочь отсутствует сексапильность. Казалось, у Стеллана с мамой не может быть ничего общего, кроме книг об индийской нетрадиционной медицине и восхищения эстонским гитаристом, исполняющим фламенко. Оттого вся эта история казалась гораздо менее противной. Тогда пусть, конечно, общаются, едят чечевичную похлебку и время от времени раскладывают пасьянсы таро. Уж это-то маме можно позволить.

Ведя детей за руку, Анника вышла с ними из метро. К этому моменту ей удалось уже двадцать семь минут не думать о Рикарде.

Микаэль подхватил ветрянку и три дня пролежал дома, пытаясь расчесывать себе подмышки, кисти рук и пах. Хуже всего становилось по ночам, и постельное белье было усыпано крахмалом. Теперь высыпания начали подсыхать, и личико малыша сплошь покрывали черные корочки. Анника вызвалась посидеть с ним и с понедельника взяла бюллетень. Том сказал, что сможет сменить ее в конце недели, но она отказалась, ведь у нее на работе как раз сейчас некоторое затишье и для нее совершенно не проблема остаться дома. Том не стал возражать, потому что за неделю ему предстояло дописать две статьи: о вентиляции в автобусах и о любительской театральной труппе в больнице в Худдинге. "Ты просто ангел, что согласилась взять больничный", – резюмировал он.

Во вторник у Микаэля спала температура. "Больше не чешется", – заявил он за завтраком. Том повел Андреа в школу, а Анника осталась сидеть напротив сына, допивая кофе. Ребенок ожил и после трех дней безвылазного сидения дома изнывал от скуки.

– Мама, что мы будем сегодня делать? – спросил он.

Анника не представляла себе, чем бы заняться.

– Пойдем гулять? – предложила она.

– Да! В парк!

Ей ничего не оставалось, как только согласиться.

– Конечно. Пойдем в парк, – подтвердила она, вздохнув про себя, и они пошли одеваться.

В оттепель снег растаял и превратился в жижу, потом похолодало, и она замерзла, но лед снова растаял, и теперь на улице было слякотно. Значит, Микаэлю нужно надеть непромокаемые брюки поверх комбинезона. Когда он наконец был одет, и он сам, и Анника совершенно взмокли. Выйти на воздух оказалось настоящим облегчением.

В парке гуляли несколько мам с колясками. В это время на улице можно увидеть только совсем маленьких детей, тех, кто еще не ходит в сад. Микаэль разочарованно обвел взглядом площадку.

– Мама, тогда ты со мной поиграй, – сказал он.

– Разве ты не можешь поиграть один, а я постою и подожду здесь?

– Одному играть скучно. – Микаэль надул губы, но вдруг радостно объявил: – Я придумал! Мы будем играть в пиратов!

Он бросился к веревочной лестнице и стал карабкаться наверх.

– Не поймаешь, не поймаешь!

Отвертеться не удастся, подумала Анника и глубоко вздохнула. Придется играть в пиратов.

– Сейчас я догоню и схвачу тебя! – крикнула она и побежала за Микаэлем, который завопил от восторга и полез дальше.