Прошлое должно умереть
Шрифт:
Кое-как успокоив мать, Альбина дотянула до дома. Отец был как всегда на работе, и можно было говорить свободно.
Усадив мать и тетю Раю, она рассказала им о визитах к врачам и их приговоре. Мать ахнула, зарыдала и умоляюще посмотрела на сестру. Но та, вздохнув, сказала, что действительно, если диагноз правильный, помочь ей нечем, а два врача вряд ли могли ошибиться.
– Что же нам делать? – в ужасе мать забегала по комнате, окончательно потеряв голову. – Ведь когда они узнают, боже мой, что же будет?
– Да, – замогильным голосом сказала
– Боже мой, Рая, что же нам делать? – мать в отчаянии всплеснула руками и снова умоляюще посмотрела на сестру, как будто бы та была волшебницей.
– Погоди, – махнула на нее рукой тетя Рая, внимательно посмотрев на Альбину.
– Как я понимаю, Аля, у тебя есть какая-то идея?
– Какая может быть идея? Нужно найти хорошего врача, профессора. Рая, неужели ты никого не знаешь? – не унималась мать.
– От этого лечения нет. По крайней мере, медицине оно не известно, – отрезала та.
– А пока я буду бегать по профессорам, они все узнают, и Саша меня бросит, – холодно добавила Аля.
– Но что же тогда делать? – в отчаянии выкрикнула мать.
– Есть единственный выход.
Решив, наконец, что мать и тетка достаточно созрели для их с Ленкой сумасшедшего плана, Альбина сказала:
– Ребенка родит Ленка.
– Кто? – хором воскликнули обе сестры.
– Моя подруга Ленка, – холодно отчеканила Аля.
– Но как же? А Саша согласится на это?
– Саша никогда ничего не узнает. Он будет считать, что ребенка родила я. И вообще, все так будут считать. Только мы вчетвером будем знать правду, и, если ты, мама, никому не проболтаешься, никто никогда ничего не узнает, – веско прибавила Альбина.
Мать только опять всплеснула руками. Она, по-видимому, лишилась дара речи. Но тетя Рая деловито придвинула свой стул, и решительно сказала:
– Давай, рассказывай.
И Аля начала рассказывать.
– Через три недели Саша уезжает на год в Йемен. Я пересижу здесь неделю, пока у меня закончатся месячные, а ему скажу, что у меня задержка. Потом начну высказывать опасения, что я беременна. В общем, он уедет с мыслью, что, скорее всего, оставляет беременную жену.
– Подожди, Аля, я ничего не понимаю. Ведь Лена родит от Саши?
– Ну, конечно, нет, – фыркнула Альбина. – Я же тебе говорю, Саша будет думать, что я беременна и рожу ему ребенка. Я, а не Ленка.
– Ну, хорошо, это я понимаю, но, чтобы родить ребенка, кто-то из вас должен быть по-настоящему беременным. По крайней мере, Лена.
– Уже.
– Что уже?
– Она уже и вправду подзалетела. Иначе, как бы нам все это пришло в голову?
– Боже мой, но ведь это же ребенок неизвестно от кого, и ты собираешься ввести его в семью, и в нашу, и в их, – простонала мама.
– Почему же это неизвестно от кого, – еле сдерживая
– А отец ребенка?
– А отец вообще из профессорской семьи. Оба его родители врачи, профессора. Он единственный сын, учится в медицинском.
– Но как же Лена могла? Она ведь такая порядочная девочка.
– В жизни все бывает. У них была настоящая любовь, они думали пожениться. Ленка считала, что, если она будет ждать ребенка, их внука, его родители согласятся, но они и слушать не захотели.
– Но почему? Лена ведь такая милая…
– Потому что он младше ее, ему только восемнадцать лет, и его родители уже давно присмотрели ему невесту, внучку академика. На меньшее они не согласны. Он хороший мальчик, Лену любит, но он целиком зависит от родителей. И они ему внушили, что главное в жизни это диссертации, ученые степени и все такое. Лена, конечно же, боится делать первый аборт, она так переживает.
Альбина вдохновенно врала, понимая необходимость обелить подругу и приукрасить ее возлюбленного. Все-таки мать не должна сомневаться в генах ребенка. Как-никак он будет ее внуком, и она должна будет полюбить его, не опасаясь никаких неприятных сюрпризов.
– В общем, ребенок из самой, что ни на есть, академической среды. Родители молодые, здоровые. Я их прекрасно знаю. Если я так и не смогу родить, где я потом возьму такого?
– Да и захотят ли вообще Сашины родители усыновленного ребенка, – задумчиво прибавила тетя Рая.
– Об этом не может быть и речи, – отрезала Альбина. = Они помешаны на своей голубой крови и дворянском происхождении. А так они ничего не будут знать и будут счастливы. Тем более что мы с Ленкой похожи, и, если ребенок будет похож на нее, все будут считать, что он похож на меня. А мальчик ее брюнет, как и Саша, так что, если у него будут черные волосы, он будет похож на Сашу. Видишь, Бог дает мне хороший шанс, и я намерена его использовать.
– Ну, хорошо, а как же папа? Он согласится на это? – вдруг вспомнила о муже мама.
– Ты что с ума сошла? – вместе закричали на нее Аля и тетя Рая. – Кто ему скажет? Он тоже не должен знать ничего.
– Но ведь он же будет видеть тебя. Он же будет видеть, что ты не… не в положении.
Бедная мама в ее годы все еще не решалась произнести слово «беременная». Для нее это было не то, чтобы неприличное слово, но на грани неприличия.
– Это легче всего устроить, – тут же вступила тетя Рая. – Альбиночка побудет у вас, скажем, месяцев до четырех с половиной, может, до пяти. До этого срока у многих еще ничего не видно. А потом, в крайнем случае, она может обматываться полотенцем. Ой, да твой Володя вечно такой закрученный своим заводом, что все равно ничего не заметит. А потом я заберу ее и положу на сохранение, то есть не ее, конечно, а Лену. Кстати, когда она должна приехать?