Просо судьбы
Шрифт:
— Худук, — ушастый «тёмный» твёрдо её пожал и тут же пальцем поманил тролля, который приблизился и осторожно протянул свою лапищу.
— Рохля, жрать охота.
— Длинное у тебя имечко, — с усмешкой произнёс человек, пожимая лапу. — Ностромо, — обернулся к гному, — дай ему действительно что-то поесть, а то от бульканья в его животе у меня аж зубы сводит.
— Ладно, — недовольно пробурчал подгорный, безошибочно отыскивая баул с мясом, при этом злорадно думая, что уж до завтрашнего утра они точно избавятся от этих ненасытных драконов — он лично постарается в этом и дискредитирует лицемеров.
— Не может быть! — заржал сержант Тако на всю улицу, в который раз явив желающим глотку с изрядно прореженными зубами в окаймлении русой бороды, понизу заплетённой в косичку.
Матёрый бывалый вояка лет сорока пяти, оказался на редкость податлив чарам Худука и реагировал, как ребёнок, на вымышленную историю амурных похождений «тёмного» в свите некоей
Несмотря на неопределённость и не гипотетическую сложность обстановки, услышав очередной заковыристый оборот, Ройчи улыбнулся и переглянулся с Ностромо, который, не взирая на то, что уже слышал о похождениях гоблина, но несколько в иной интерпретации (один раз это была пожилая содержательница борделя, захомутавшая зависящего от неё финансово молодого гоблина, другой раз — богатая эльфийка, столь радикальным способом боровшаяся с «тёмными» — слава Единому, на тот момент не было рядом Листочка, а то бы быть скандалу внутри группы — уж больно избирательны в отношениях высокорождённые, пусть даже в их друге и была частичка человеческой крови), усердно вторил сержанту, чуть приседая в экстазе и хлопая себя по коленям. Только Листочек и Шани скромно и несколько прохладно находились в сторонке, и если эльф демонстративно избегал (по крайнеё мере сейчас) как-то реагировать на юмор «тёмного», то шалюрка, обряженная в простое, не национальное платье, дабы не привлекать внимания, вообще непонятно, о чём думала. И вообще, вопрос: умеет ли улыбаться она в принципе? А так даже Мириул забыл на время об их миссии и слушал, развесив уши на басни Худука, как и часть хохочущих ратников с оскаленной рысью на туниках.
Более двух десятков воинов перекрывали улицу, и суровый сержант, вышедший к подозрительной компании (на тот момент он ещё не видел укрытых в повозке гоблина и бледную девочку явно из благородных), на решительно прозвучавшее требование пропустить их дальше, впервые хохотнул и, даже не глядя на протянутую верительную грамоту, посоветовал покрепче подвязать штаны, отдать долги, исповедоваться и оформить завещание — в общем сделать всё то, что просто обязан выполнить решительно настроенный разумный с суицидальными наклонностями. И махнул рукой — мол, проезжайте, без проблем. Конечно же, тут не мог не встрять в разговор Худук, чьё ухо этаким дрожащим в нетерпении сурком частично торчало из телеги, и объяснить суровому военному, что они сами кого хочешь исповедуют, а завещание — да, вещь чудесная, и они как раз едут реализовывать никчёмные бумажки на полновесные монеты. Сержант, наконец-то лицезревший весь состав странной компании: двое мужчин, эльф, гном — обвешанные оружием — видно, те ещё головорезы, молчаливая девица, весьма внешне похожая на шалюрку, бледная девочка (то ли спит, то ли чего похуже), судя по одёжке и точёным чертам лица — дворянка, и на закуску гоблин, вначале даже немного опешивший от скрипучей развязной речи и лица, толкающей её, задумчиво проверил на остроту кромку меча и добродушно поинтересовался, хорошо ли прикреплена голова к туловищу у «тёмного» и не боится ли он с такой причёской не успеть реализовать полновесные агры добропорядочных горожан королевства?
В общем, с чувством юмора у этого дядьки было всё нормально. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды, и Ройчи окинул внимательным взглядом окруживших их крепких солдат, смотревших не то, чтобы враждебно, но так — с трепетным ожиданием (подраться они были совсем не прочь). И, в принципе, будучи почти уверенным в исходе схватки, наёмник совсем не хотел в неё ввязываться — во-первых, есть большой процент того, что кто-то пострадает из его окружения, а во-вторых… Ну, не хотел он калечить или убивать этих парней — не было в них гнили и лицемерия, как во многих вышедших сейчас на улицы Агробара и заявляющих себя хозяевами города. Это было очень хорошо подготовленное, качественное мясо любой войны. А наёмники, соответственно — вроде специй (при этом, не нужно забывать, что порой специально перебарщивают с пряностями, чтобы перебить запашок).
Но тут снова взял слово Худук, и, нужно сказать, изрядно разрядил обстановку.
Ройчи проверил, удобно ли лежит Руфия, подоткнул одеяло. Девочка слабо улыбнулась и открыла глаза.
— Какой ты заботливый, — прочитал он по её губам.
Наёмник скорчил соответствующую рожу — да, я такой весь пушистый и хороший, а то, что могут говорить про него всякие злые языки, всё неправда, ведь с каких это пор мертвецы умеют говорить? Потом махнул рукой — отдыхай, и отошёл к ближайшему ратнику.
То, что поведал солдат, заставило Ройчи нахмуриться и оценить чёрный юмор сержанта, свободно пропускавшего их дальше. Отряд барона РоТария, к которым и относились «рыси», как и дружины ещё нескольких баронов и сводные команды ополчения и стражи, усиленные тяжёлой пехотой герцога РоСвейши и несколькими рыцарскими отрядами, тяжёлой кавалерией быстрого реагирования, двигались в кильватере у… уруков. «Тёмные» резко снялись с занимаемых несколько дней — с начала их проникновения в столицу — мест и двинулись в вербарском направлении. Поступил приказ следовать за ними либо параллельно, не давая распространяться на очищенные от мятежников и предателей городские кварталы, отжимать к западным воротам, а уж там предать мечу.
Худощавый безусый боец аж горел от желания схлестнуться с «тёмными» — Ройчи и не подумал отговаривать того от столь грандиозных планов. Он понял задумку неизвестного ему полководца и принял его логику — по всем улицам двигались вооружённые отряды, чтобы в конце концов объединиться и уничтожить прорвавшихся в Агробар уруков. Или просто выпустить прочь — свои-то силушки нужно беречь для иных свершений, к примеру, удержания власти в своих руках, а то «тёмные» — враги коварные и жестокие, могут изрядно пощипать объединённую рать в и так обескровленной столице. Впрочем, тактика верна, в случае попытки прорыва «тёмных» в ином, не предусмотренном высоколобым начальством направлении, группе смертников нужно было всего лишь на какое-то время — достаточное для прихода подкрепления — удержать позицию — всё-таки зажать уруков-всадников, привыкших к просторам (во всяком случае, этому, степному племени, а не горным сородичам) в этих узких улочках — весьма удачная мысль. И сейчас сержант Тако со своими воинами перекрыл улицу. Чуть впереди находился передовой дозор из десятка бойцов с высокими щитами и пиками, а ждали они результаты разведки, в которую отправилась пятёрка опытных следопытов — нарваться на засаду никто не желал. Поэтому Ройчи иными глазами, с уважением глянул на Тако, продолжающего ухать, словно филин, от слов Худука — несмотря на внешнюю браваду и беззаботность, старый воин чётко контролировал ситуацию. А демонстративный громогласный смех — это совсем не плохо, обстановка в отряде должна быть бодрой. А может он по жизни неунывающий весельчак? Раз умудрился дожить до своих лет и сержантских значков. Или просто опытный человек, понимающий, когда можно немного расслабиться, а когда стоит стоять насмерть.
Это был единственный положительный момент, дань сомнительной удачливости — что они со своими подозрительными рожами вышли именно на Тако с его людьми, а не нарвались на ополчение или стражу, к которым, из-за предыдущего опыта, Ройчи относился настороженно-брезгливо. Или рыцари и латники герцога РоСвейши, имя которого стало частенько мелькать в разных нехороших ракурсах. Предыдущие жиденькие посты они прошли легко — из пяти случаев только в двух у них потребовали «проездной» документ, остальные провожали равнодушными взглядами. Да и контингент там был подобран отнюдь не боевитый — видно, всё боеспособное население Агробара было сосредоточено на проблеме уруков.
Но самое плохое — это почувствовал Худук ещё за пару кварталов — наличие впереди уруков, двигающихся с ними практически в одном направлении. При этом гоблин заявил о сильном колдовстве, ясно показывающем о том, что шаманы изрядно накопили силёнок и могут выдать какую-то мощную каверзу. Худука корёжило от этого — и от магических волн, и от самого осознания, что где-то совсем рядом эти «проклятые драконы творят свои чётные дела», его буквально разрывало на части: одна инстинктивно требовала мчаться навстречу врагу, чтобы впиться в горло, вторая — благоразумная — удерживала, утверждая, что подобный шаг как минимум необдуманный. Друзья, зная о таком отношении товарища к самой агрессивной расе Веринии, с беспокойством поглядывали на нервно подрагивающие уши — локаторы, торчащие из телеги — «тёмного» во избежание лишних неприятностей, укрыли от любопытных глаз. Ройчи пришлось даже сделать внушение товарищу, ибо скрип зубов и негромкие ругательства, что неслись из-под пледа, совсем не стоило слышать лежавшей по соседству и чуть пришедшей в себя Руфии. На что гоблин, явив человеку совершенно больные глаза, с мольбой просипел: «Ну, давай, чуть в сторонку свернём, хотя бы парочку зарежем — мне точно полегчает!». Ройчи отрицательно и серьёзно — это была отнюдь не шутка! — покачал головой. Возможно, он и был согласен пойти навстречу товарищу, но не в такой ситуации — в ущерб другим и делу, которое следовало довести до конца. «А одного? Мне и одного будет достаточно — но только так: чтоб он был ещё жив…»