Прости. Забудь. Прощай
Шрифт:
в ходе экспериментов чертежам Джона, различные комбинации переменного
магнитного поля, варьируя скорость и углы вращения десятков сверкающих
оболочек шара. Людям, проявляющим творческую смекалку и интерес к делу, умеющим спорить, отстаивать свою точку зрения и возражать признанным ав-торитетам, работать с Джоном было легко. Молодых ребят, выпускников разных университетов, лично набранных им, не надо было этому учить. А других
он не держал.
31-го декабря, отправив всех сотрудников с роскошными подарками
домой,
Грегори. Тянуть с экспериментом было нельзя. Сегодня он должен состояться.
160
Во-первых, все для него подготовлено. Во-вторых, скандал из-за пострадавшей
почти по всему зданию электронной аппаратуры во время предыдущего опыта
и начатое по этому поводу разбирательство вынуждали поторопиться. За ними
неизбежно последуют иски и замораживание работ. Меньше всего Джон хотел
неприятностей до получения им реальных положительных результатов. А там…
Победителей не судят! Была еще третья причина. Джон патологически не умел
проигрывать и не хотел, чтобы еще хоть кто-то мог оказаться свидетелем его
возможного поражения. И особенно… особенно… милая секретарша Джойс, в
которую Джон влюбился с момента, как услышал стук ее каблучков, спешащих
на интервью. Единственный вопрос, который он сумел задать, увидев ее, это
когда она сможет приступить к работе.
С первого дня появления девушки Джон начал неловко за ней ухаживать. Видя его пылающий интерес, остальные молодые люди отказались от попыток вступить в борьбу за сердце этой интересной дамы. Они любили своего
босса — эксцентричного, но очень талантливого человека, щедрого, веселого
и бесконечно увлеченного своим делом. Да и по тому, как Джойс принимала
ухаживания, было видно, что ученый нравится ей не только своим немалым
состоянием. Она не встречалась ни с кем, кроме Джона, хотя, увидев девушку, нетрудно было догадаться, что с такой внешностью воздыхателей у нее хватало. Время шло, но ученый, казалось, не торопился расставаться с холостяцкой
жизнью, хотя за глаза Джойс уже давно называли «мисс Денвер». И вот наконец
за неделю до эксперимента Джон по секрету сказал Грегори, что если все пройдет удачно, он собирается сделать Джойс предложение.
Свист вращающихся оболочек перешел в понижающийся с каждой секундой гул. Конструкция перестала вибрировать и замерла.
Выбравшийся из шара Джон не выглядел счастливым. Сидящий в
кресле помощник не торопил, хотя умирал от нетерпения. Ждал.
— Да, — только и произнес наконец Джон. — Похоже, мы ошиблись. Одно
дело кошек с собаками посылать, другое… Ни черта там нет!
— Как?
— Расчетное время в координате перехода… должно быть…
— 11 утра!
— Правильно! Это значит, что даже вечно опаздывающий техник уже
был
— Ну и…?
— Ни одного человека. Как сейчас. Похоже, что я никуда не переместил-ся. Сколько ребят обычно работает в лаборатории?
— Ты меня спрашиваешь, босс? Двадцать, включая тебя.
161
— Ну, так вот… Сначала все заволокло каким-то туманом, как через облако летел. Потом рассеялось… Картинка была четкая. Не меньше минуты наблюдал. Все на своих местах, но людей нигде нет! Это в одиннадцать-то часов!
В нашей лаборатории! Ни живой души, ни мертвой! Только ты, извини, старина, сидишь в этом же кресле и крутишь, как сейчас, нетерпеливо головой, поглядывая на часы. И цифры на стенном календаре показывают сегодняшнюю дату –
31 декабря.
Помолчали. Джон сказал через какое-то время с горечью:
— Терпеть не могу проигрывать… Тем более по-крупному. Сколько лет
впустую! Я ведь душу в этот проект вложил и состояние. Не понимаю! Уверен, что в расчетах не ошибся. Почему не получилось? Все должно было получить-ся! Но… не получилось! — прокричал он в ярости на разные лады. — Я тут по-буду, — добавил он резким приказным тоном. — Ты езжай домой. Завтра все сам
ребятам сообщу, а сегодня… Не будем портить им праздник.
Когда Грегори вышел из лаборатории, Джон заметил оставленные помощником, видимо, второпях и от расстройства, бутылки виски и шампанского.
Алкоголь и Джон не любили друг друга, но тут он подумал:
— Вот и хорошо! Дар вовремя, — ученый вздохнул, сел за свой рабочий
стол и задумался.
Его грустные размышления с вплетенными в них изящными матема-тическими формулами, в сопровождении прекрасной симфонии тишины были
прерваны телефонным звонком.
— Джойс! Вот уж не ожидал… Что? Как не будем больше встречаться?
В трубке раздались гудки. С минуту Джон еще подержал ее в затряс-шейся руке, потом швырнул, как бейсбольный мяч, в ближнюю от себя стену.
Источник плохих новостей жалобно пискнул в последний раз и с треском раз-летелся на несколько частей.
— Наверно, Грегори проболтался… Понимаю. Не любишь неудачников.
Я сам их не люблю.
Он начал распечатывать бутылку.
Через полчаса в лаборатории опять зазвонил телефон. В этот раз на
соседнем с Джоном столе Грега.
— Джон! Это я! Ты еще там? Подними трубку. С нашим лифтом что-то
не так. Еле доехал. Дребезжал и дергался до самого первого этажа. Один раз
так тряхнуло, думал, что все! Техник запретил им пользоваться. Ты на грузовом
спустись, от греха. Есть еще один в дальнем конце… А завтра я…
Джон поднял трубку.
— Ты знаешь, я тут уже немного принял… Где этот лифт? Так далеко?
Тогда я лучше на грузовом. В моем теперешнем состоянии тащиться через весь