Прости. Забудь. Прощай
Шрифт:
162
этаж… Почему не поднимаю трубку? А! Мой телефон разбился… Упал… об стенку…
Нет! Со мной… пока все в порядке. Оставь меня в покое… Эй! И какого
черта ты проболтался Джойс?
Но Грегори на другом конце уже положил трубку, и ответа ученый не
дождался.
Джон невольно сравнил себя с китом, выброшенным на берег. Сил, кажется, много, но обстоятельства складываются так, что вернуться в родную
среду не представляется возможным. Да и… что-то не очень хочется.
ни о чем не жалел. Попробовал в своей жизни предостаточно. Даже в будущее
вот пытался заглянуть… Осталась только одна манящая его дверь, к которой
он хоть и приближался не раз из-за вспыльчивого характера, но приоткрыть
опасался… Теперь можно…
Выпитый алкоголь — вечное топливо необдуманных решений — уже
дразнил, задавал вопросы, сам давал ответы, выбирая, как всегда, самые не-верные. — Проиграл на всех фронтах! Продул! Может, хоть оставленные мной
деньги принесут кому-то радость. А мне они больше не понадобятся. Что там
Грегори говорил про неисправный лифт?
Джон неловко встал с дивана и, пошатываясь, направился к двери.
Под утро в квартире Грегори раздался резкий тревожный звонок. Чтобы поздравить с Новым годом, так рано не звонят.
— Да, я это. Да! Этим лифтом пользуется только наш этаж. Мы пере-возим на нем оборудование… Да, я уходил последним, но там оставался Джон
Денвер — руководитель лаборатории… А почему вы спра… Упал??? Я сейчас
приеду.
Лейтенант полиции дал указание, и Грегори пропустили в здание.
— Сначала мы позвонили мистеру Денверу, но у него только автоответчик. Потом — вам, как второму после Джона, указанному в документах, — рассказывал офицер, пока они шли к дальнему крылу здания, где располагалась
шахта грузового лифта.
— Сверху еще попадали какие-то тяжеленные металлические конструк-ции и механизмы. Мы пока не приступили к разбору обломков, но по виду спрес-сованной до размеров чемодана, рухнувшей с 50-го этажа кабины и по количе-ству вытекшей из нее крови ясно, что выживших там нет.
Грегори молча смотрел на образовавшуюся на полу холла гигантскую
темную лужу…
163
В 11:10 Грег вошел в зал заседаний, где уже собралась вся лаборатория, и тихонько встал рядом с прекрасной заплаканной Джойс. Жестами из-винился за опоздание. Адвокат должен был объявить, согласно завещанию, о
дальнейшей судьбе лаборатории.
Бедный Джон! Так ничего и не понял. Он был невероятно добрым, но
в подруги выбрал… не ту. Грегори не сомневался, что, возглавив лабораторию, с полученными деньгами и своей внешностью сумеет завоевать, со временем, сердце Джойс.
«Не надо путешествовать в будущее, чтобы его знать», — довольно думал он про себя, трогая плотный
— Я доверяю тебе так же, как своему адвокату. Даже больше!
Ученый, сознавая опасность эксперимента, в случае своей смерти
оставлял имеющееся у него состояние людям, которых любил больше всего –
Грегори и Джойс. Крупные суммы должны были получить также и все остальные участники проекта.
Грегори никогда не сомневался в гениальности Джона. Так же, как и в
его наивности. Ребенка было труднее обвести вокруг пальца, чем его заумного
босса. Факт, что физик видел ассистента, сидящего в кресле, означал как раз
то, что эксперимент удался. Потому что, как только Джон забрался в аппарат, Грегори для чистоты эксперимента вышел из лаборатории. Он вернулся в нее, когда почувствовал вибрацию отключающихся энергетических установок, и сел
в кресло за минуту до того, как ученый стал выбираться из шара. Претворить
план в жизнь оказалось так же легко, как и его придумать. Джон никого и не
мог видеть в лаборатории 3 января, потому что… если замысел удался, все
должны были быть, вероятней всего, на его похоронах. Или убившего себя, или
рухнувшего с лифтом. Судьба выбрала… лифт. Цифры на календаре он просто
перевел назад, приехав в лабораторию на несколько минут раньше появления
в этой координате Джона. Теперь они показывали день эксперимента — 31 декабря — вместо реального 3-го января. Как будто перемещение не удалось. Сам
он сел в то же самое кресло, в котором и встретил ученого, вернувшегося из
путешествия. Если Джон видел его во время перемещения, то это случилось в
будущем, которое Грегори так основательно и умело создавал.
— Если ошибусь, то пошлю себе пулю в лоб, — угрюмо обронил как-то
Джон в разговоре со своим помощником в самом начале проекта.
Грегори уже был хорошо знаком с этой чертой характера вспыльчивого
Джона, который мог порезать себе вены после проигрыша любимой команды, 164
и… очень на это надеялся. Джойс была для Грегори дополнительным козырем, и он сделал все, чтобы в самый критический момент Джон узнал, что он ошибся…
не только в математических расчетах. Записать в офисе голос Джойс, обраща-ющейся к Джону, и составить из слов нужную комбинацию, добавив ключевую
фразу, произнесенную по его просьбе старой подружкой, было делом техники.
Такой двойной потери, по всем расчетам, босс не должен был перенести. На его
отчаяние Грегори и рассчитывал, но гарантии, что Джон лишит себя жизни, не