Простодушны и доверчивы
Шрифт:
Она пыталась поговорить с Ильёй, но тот не дал ей такого шанса. Вновь пыталась надавить на деда, чтобы тот не портил любимому жизнь — полковник послал её подальше. Они погрузились в машину и укатили в известном ей направлении.
Сдаваться Ольга не собиралась. Прыгнула в ельник к заветной поляне и…
— Учишь тебя, учишь, — проворчала сидевшая на пеньке Гата.
На крохотной полянке в миленьком лесочке — прямо картинка, а не пейзаж.
— Ещё одно заповедное местечко? — внезапно неестественно резко успокоившись, осведомилась Ольга.
Сумерла
— Ну, хорошо! — не выдержала она. — Винюсь: опять сорвалась. Зачем ты меня сюда выдернула? Ты же понимаешь, где я сейчас должна быть?
— Где хочешь, всё равно не окажешься, — сухо ответила Гата. — Где должна, туда сама не хочешь.
— Ты не понимаешь, — вздохнула Ольга, опускаясь на траву.
— Чевой-то? — удивилась Сумерла. — Ты одна у нас любить приспособилась? Или думаешь, я никогда не любила? Я смерти не вымаливала, когда сюда угодила, а мой любый нет? От тех чувств, понятно, ничего не осталось: всё время под собой погребло. Но памяти я не утратила. А вот у тебя с памятью нелады. Что я тебе о червоточине толковала? Несмышлёха ты пустоголовая.
— Но, Моргоща ведь там не было, — неуверенно напомнила Ольга. — В доме у Ильи.
— Сама видела? — издевательски уточнила Сумерла. — Или он гонца к тебе прислал с известием: меня тут нет. Куда ты с такой виной-винищей за душой собралась? По межмирью мотаться? Так снова на крючок попадёшься.
Она замолчала, что-то явно обдумывая — что-то крайне важное. Наконец, нехотя проворчала:
— Так уж и быть: расскажу тебе. Если уж иначе тебя не пронять. Только чур, никому о том. — Я могу…
— Не клянись, — оборвала её Гата. — Будет нужда, этим знанием сможешь воспользоваться. Но до тех пор храни при себе. Словом… Приставники чем сильны? Скажешь, оружием своим? Верой они своей сильны. Да преданностью нерушимой. Что и даёт им силу владеть своим оружием. Все заедино они почти неодолимы. Но, есть на приставников одна управа. К какой в прошлый раз Масатка и прибегла. О том знают лишь Большаки Нави. Такие древние колоды, как я, или она. Или Бор с Водяным Владыкой. Мало нас, и все скреплены клятвой не использовать подобные знания. Чтобы не разрушить мир Нави, которым управляет само же Навье.
— Может, не стоит? — подавив любопытство, осторожно предложила Ольга. — Мне точно нужно об этом знать?
Четно говоря, после такой прелюдии, ей вообще расхотелось посвящаться в подобные тайны. Тем более межмирья, где и без того подвох на подвохе.
— Нужно, — ядовитенько квакнула Сумерла. — Может, хоть это тебя вразумит. Так вот, в прошлый-то раз Моргощь обманом заставил одного из приставников потушить первородный огонь в очаге. Как ты говоришь: в реальном очаге.
— Марию? — вспомнила Ольга разговор Марго с Олегом. — Мою предшественницу?
— Её самую. Она огонь и затушила — дура беспробудная. А в Нави тем же временем Ма-Са-Та должна была добраться до двойника очага. Да не успела в нужную минутку. Остальные приставники ринулись
— Хороша хитрость, — помрачнела Ольга, до сих пор не отойдя от шока.
— Ты деда не суди, — строго одёрнула её Сумерла. — Он воин. Он должен уметь рубить там, где иначе не развязать. Иной раз не худо и рубануть. Вот его предшественник вовремя не рубанул по шее дочке своей непутёвой, так всю семью и сгубил.
Такое заявление способно вышибить из головы любой шок — даже самый прилипчивый. Ольга тотчас встрепенулась и попросила:
— Давай свою тайну: я готова.
— Ну, слушай, — одобрительно покивала головой Сумерла. — Есть у приставников особое умение. Каждый из них может подарить своё оружие любому духу Нави. А вместе с ним и свою силу. Вот это самое Манька заблудшая и сотворила: подарила свой лук-самострел любимому.
— Моргощу, — поняла Ольга.
— Ему супостату, — зло процедила Гата. — Он же не просто получил оружие приставника. Сам клад мог признать гадёныша за своего. Открыться ему, если пожелает. Потому что все Ле-Да-Га сами пойдут к нему в руки, как птенцы к мамке. А, уж какой бедой это обернётся, я вам после расскажу. Когда от Ма-Са-Та с приспешником её и следа не останется.
— Так, вот, что Моргощь имел в виду, когда сказал мне, что нашёл новый источник силы, — вспомнила Ольга. — Было тогда ещё в его голосе… что-то такое… Словно он намекал на меня. А я, честно говоря, значения этому не придала.
— Не придала бы, — нравоучительно заметила Сумерла, — теперь бы не вспомнила. Ты, девонька, домой ли не торопишься? Любушку своего встречать.
— А он что, уже всё? — от неожиданности ляпнула Ольга.
— Мне почём знать? — удивилась Гата. — Мне дорожки приставников неведомы. Это Нешто-Нашто все пути Нави открыты. Иного такого проныры и не сыскать. Ты глаза-то мне отводить не пытайся. Не хочешь домой, ступай ещё куда-нибудь. Только тут в одиночку не гулевань. Да и в миру бы тебе поостеречься. Нынче ты девство своё любому отдала. Как бы Моргощь, взбесяся, не надумал тебя похитить. Очень уж он возлелеял надежду тебя присушить.
Предупредила и канула. Ольга хотела, было, посидеть тут в тишине да одиночестве. Но вспомнила, что все заповедники межмирья известны её врагам, и прыгнула домой.
А там как раз встречали дорогого гостя. Будто раджу какого-то — вместе с его слоном. «Слон» стоял во дворе, заполонив его почти полностью. На его шинах и заднем бампере Ольга заметила прилипшие еловые иголки.
На кухне весело гудели, покрикивали, попискивали и басовито о чём-то спорили с ерепенившимся Нешто. Ветка выскочила навстречу сестре — глазюки по пятаку.