Пространство и Бытие. Сборник статей
Шрифт:
Далее. Одномерное структурирование обрабатываемой информации приводит к восприятию связных последовательностей событий, что находит выражение в виде феномена пути. Путь как совокупность мест, между которыми совершаются переходы, характерен для второго этапа исторического развития, в частности, архаики Древнегреческой истории. Путь характерен для эпохи Средневековья, которая вся проходила под знаком одномерности. Так что эти образы, относящиеся к коллективному уровню развития, хорошо совпадают с образами, описанными Грофом.
Теперь обратимся к последней группе, представленной образами заточения, пространственного ограничения, безысходности, которые конфликтуют с образами пути. Одномерное структурирование обрабатываемой информации стимулирует появление феномена времени. Если образы первой группы, характерные для БПМ-2, мы сопоставляли с 1-D ППМ коллективного уровня Античной и Средневековой истории, то образы второй группы могут быть ассоциированы с 1-D ППМ подросткового периода уровня индивидуального развития. Именно в этот период жизни, молодой человек, эмоционально переживает время, которое обнаруживает ему конечность человеческого бытия,
Подводя итог сказанному выше для второго этапа для второго этапа развития человека, мы вновь получаем хорошую корреляцию наших результатов с наблюдениями Грофа, снимая их внутреннюю противоречивость.
Третий этап. Третья перинатальная матрица (БПМ-3) описывает стадию рождения, на которой начинается движение плода по родовому каналу. Плоду приходится вести активную борьбу за выживание, поскольку он подвергается сильнейшему механическому сдавливанию, нередко сопровождаемому гипоксией и удушьем. Эти переживания находят отражение в образах, которые С. Гроф описывает следующим образом: «Самыми важными из них будут элементы титанической битвы, садомазохистские переживания, сильное сексуальное возбуждение, демонические эпизоды, скатологическая вовлеченность и столкновение с огнем. Все это происходит в контексте неуклонной борьбы смерти-возрождения… Человек испытывает могучие потоки энергии, усиливающиеся до взрывоподобного извержения. Характерные здесь символические мотивы – неистовые силы природы (вулканы, электромагнитные бури, землетрясения, волны прилива или ураганы), яростные сцены войн и революций, технологические объекты высокой мощности (термоядерные реакторы, атомные бомбы и ракеты). В более мягкой форме этот эмпирический паттерн включает опасные приключения – охоту, схватки с дикими животными, увлекательные исследования, освоение новых земель. Соответствующие архетипические темы – картины Страшного суда, необыкновенные подвиги великих героев, мифологические битвы космического размаха с участием демонов и ангелов или богов и титанов. Частыми темами здесь являются кровавые жертвоприношения, самопожертвование, пытки, казни, убийства, садомазохизм и изнасилования» [108] . Мифологический и религиозный символизм БПМ-3 тяготеет прежде всего к системам, в которых прославляется жертвование и жертвенность. «Другая группа образов связана с религиозными обрядами и церемониями, в которых секс сочетается с исступленным ритмическим танцем – например, фаллические культы, ритуалы, посвященные богине плодородия, или разнообразные ритуальные церемонии первобытных племен» [109] .
108
Гроф С. За пределами мозга… – С. 132.
109
Там же. – С. 136.
По сравнению с предыдущим БПМ, переживания этой группы образов утрачивают чувство безвыходности. На стадии БПМ-3 ситуация уже не кажется абсолютно безнадежной, а человек не столь беспомощен. Он принимает активное участие в происходящем и чувствует, что страдание имеет определенную направленность и цель. «В религиозном смысле ситуация будет больше напоминать чистилище, чем ад. К тому же роль индивида здесь не сводится исключительно к страданиям беспомощной жертвы. Он – активный наблюдатель и способен одновременно отождествлять себя с той и с другой стороной до такой степени, что иногда трудно бывает понять, агрессор он или жертва. В то время как безвыходная ситуация предполагает только страдания, опыт борьбы смерти-возрождения представляет собой границу между агонией и экстазом, иногда слияние того и другого. Вероятно, можно определить этот тип переживаний как „вулканический экстаз“, по контрасту с „океаническим экстазом“ космического единства» [110] .
110
Там же. – С. 137.
По мере приближения переживания БПМ-3 к завершению, доминирующей становится атмосфера неистовой страсти и рвущейся на волю энергии. В воображении проносятся волнующие картины, вызывающие «прилив адреналина в крови», – различного рода единоборства, развлечения в парках аттракционов, автомобильные гонки, прыжки с «тарзанкой», опасные цирковые номера и акробатические прыжки в воду с трамплина.
На этой стадии эксперимента испытуемый встречается с архетипическими фигурами богов, полубогов и легендарных героев, представляющих смерть и возрождение. Гроф пишет об образах Иисуса, его мук и поругания, об образах Крестного пути, распятия или даже полном отождествлении с его страданиями. Независимо от того, был испытуемый предварительно знаком с соответствующими мифами, он может переживать сюжеты смерти и воскрешения египетского бога Осириса, либо смерти и возрождения греческих богов Диониса, Аттиса или Адониса, либо сцены похищения Персефоны и спуск в преисподнюю. «В этот момент нам оказываются доступными три роли, – пишет Гроф. – Помимо того, чтобы быть простыми наблюдателями происходящего, мы также можем отождествляться как с жертвой, так и с агрессором. И это оказывается настолько убедительным, что трудно различать и разделять эти роли. К тому же, тогда как
111
Гроф С. Психология будущего… – С. 76.
Образы, описываемые С. Грофом, в связи с третьим этапом рождения, в значительной мере совпадают с культурными феноменами классического периода Древнегреческой Античности, который описывается 2-D ППМ. На смену одномерной морфологии социально-культурных форм архаики приходит ярко выраженная двумерная. Одномерный эпос, который характеризовал этап 1-D ППМ, сменяется трагедией, построенной на бинарных оппозициях. Патроном театра становится Дионис – бог, двоичный во всех своих проявлениях и ипостасях.
Описание, которое приводит Гроф для человека-наблюдателя, способного отождествлять себя то с жертвой, то с агрессором, соответствует новому качеству человека: носитель двумерной ППМ, преодолевает нарциссизм одномерной стадии и начинает воспринимать «другого», как равного себе. Следствием становится появление рефлексии и диалога. А в целом, эта ситуация с наблюдением за происходящем со стороны, при отождествлении с протагонистом, описывается главным законом трагедии, в том виде, как его сформулировал Л. С. Выготский. Но, в любом случае, трагедия вырастает из мистерии, которая является развитой формой ритуала смерти-возрождения.
В итоге мы можем вновь констатировать убедительное совпадение образов для БПМ-3 и 2-D ППМ.
Четвертый этап. Четвертая перинатальная матрица (БПМ-4) связана с заключительной клинической стадией родов – с непосредственным появлением новорожденного на свет. Процесс рождения подходит к концу и продвижение плода по родовому каналу достигает кульминации. За пиком боли, напряжения и возбуждения наступает облегчение и релаксация. Тьма сменяется светом. Обрезание пуповины разрывает телесную связь с матерью, и теперь плод, ставший новорожденным, начинает биологически независимую жизнь. Гроф описывает образы, связанные с БПМ-4, следующим образом: «Символическим выражением последней стадии родов является опыт смерти-возрождения; в нем представлено окончание и разрешение борьбы смерти-возрождения. Парадоксально, что, находясь буквально на пороге освобождения, индивид ощущает приближение катастрофы огромного размаха. За опытом полной аннигиляции и „прямого попадания на самое дно космоса“ немедленно следует видение ослепительного белого или золотого света сверхъестественной яркости и красоты. Его можно сопоставить с изумительными явлениями архетипических божественных существ, с радугой или с замысловатым узором павлиньего хвоста. В этом случае также могут возникать видения пробуждения природы весной, освежающего действия грозы или бури. Человек испытывает глубокое чувство духовного освобождения, спасения и искупления грехов. Он как правило чувствует себя свободным от тревоги, депрессии и вины, испытывает очищение и необремененность. Это сопровождается потоком положительных эмоций в отношении самого себя, других или существования вообще. Мир кажется прекрасным и безопасным местом, а интерес к жизни отчетливо возрастает» [112] .
112
Гроф С. За пределами мозга… – С. 141.
В другой работе Гроф описывает образы, связанные с БПМ-4 следующим образом: «Едва мы пережили то, что казалось подобным опыту полного апокалиптического уничтожения всего и вся, как уже через считанные секунды на нас нисходит благословение изумительных проявлений в великолепии всех цветов радуги: переливчатых узоров, небесных сфер и видений архетипических существ, омываемых божественным светом. Часто это бывает впечатляющая встреча с архетипической Великой богиней-матерью либо в ее универсальном виде, либо в одном из культурных вариантов ее образа. Вслед за опытом духовно-душевной смерти и возрождения мы ощущаем себя искупленными и благословленными, переживаем исступленный восторг, нас наполняет чувство восстановления нашей божественной природы и положения во вселенной. Нас охватывает волна положительных эмоций по отношению к себе, к другим людям, к природе, ко всему сущему вообще» [113] .
113
Гроф С. Психология будущего… – С. 80.
Человек-носитель трехмерной ППМ, является наиболее развитым в личностном отношении. Дальнейшее движение по наращиванию уровней абстракции сознания невозможно, поскольку квазипространственная конструкция элементарных структур сознания достигает своего трехмерного максимума. Для этого уровня правомерно говорить о завершении рождения человека как личности. Границы пространства распахиваются на полную широту. Мир, несмотря на существующие в нем противоречия, осознается как единство, в котором царит гармония. Торжество этого момента вполне созвучно образам, описываемых С. Грофом, применительно к стадии БМП-4, завершающей биологическое рождение человека.