Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
– Увы, это именно тебе после школы придётся стать домашней горшечницей.
– Какой ещё «горшечницей»? – возмущалась краса и гордость 22–й школы.
– Когда я вырасту, я буду главным секретным конструктором, а ты будешь чистить горшки и готовить на кухне еду для своего глуповатого мужа.
– Почему это... «глуповатого»? – возмутилась будущая «домашняя горшечница».
– Потому что на гордоватых отличницах женятся только непроходимые дураки.
– Сам – дурак! – этим многоумным и неопровержимым аргументом закончила их первую размолвку разгневанная Маша и, вероятно, подумав: «Ну и хам!», демонстративно отвернулась от своего нового соседа по парте. Да, пора
(Дорогие читатели! Если вам надоело читать наши многочисленные нудные и многословные отступления, вы их не читайте. А если вообще наша книга покажется вам неинтересной и скучной, порвите её к чёртовой матери, разожгите на ней костёр, подвесьте котелок с водой и сварите в нём свежевыловленных озёрных раков... О том, как ловить раков, мы расскажем вам в ходе дальнейшего жизнеописания нашего странного и непредсказуемого героя. Потерпите немного, мы научим вас не только раков ловить, но и... проинспектируем, как глушить рыбу ворованным динамитом... Но сейчас–то речь пойдёт о другом...
Вам, наверное показалось необычным то, что наш сопливый семиклассник иногда сгоряча в разговорах называет себя «Главным конструктором»! Вот тут всё обстоит не так–то и просто. Вы никогда не догадаетесь, о чём думал наш несовершеннолетний герой, когда он копал огород, ловил рыбу, косил сено, шёл по лесным тропкам домой в посёлок, сидел на уроках и вроде бы внимательно слушал объяснения учителей. Прекращал чтение очередной книги и рассеянно смотрел куда–то внутрь самого себя...
Не пугайтесь, читатель, теперь мы можем рассказать вам, о чём он тогда думал...
Серёжа напряжённо думал о том, как: развернуть на 180° силу земного притяжения и использовать её для старта тяжёлых космических кораблей; как суметь расщепить воду на кислород и водород, сжечь их в качестве компонентов топлива, и снова получить питьевое Н20,; как преобразовывать солнечную энергию для ускорения движения летательных аппаратов; как создать такого искусственного робота, который превосходил бы человека уровнем своего интеллекта, но не выходил бы из подчинения.
Серёжа не только «думал» о таких предметах. У него было несколько секретных тетрадок, где он рисовал какие–то замысловатые схемы, делал чертежи чего–то странного, исписывал целые листы какими–то формулами... и делал всё это в течение нескольких десятилетий. Мы видели эти тетради и... ни черта в них не поняли. Сам Сергей Васильевич настоятельно рекомендовал «сжечь всю эту бумажную труху» (что мы благоразумно и выполним).
Словом, Серёжа постоянно думал тогда о вещах, совершенно немыслимых для детей его возраста.
Он мог, например, на уроке физики засомневаться в том, что «электричество — это направление движения электронов». Он объяснял изумлённо слушавшим его педагогам, что «если разорвать электропровод, то на обоих его концах останется обычное количество электронов, следовательно, такое объяснение природы электричества является поверхностным и необходимо путём дальнейшего углублённого изучения этого явления «хотя бы приблизиться немного!» к более научному пониманию природы электричества. Современную химию он вообще считал пригодной только для практического применения в народном хозяйстве, а глубинные процессы, недоступные пока человеческому знанию, происходящие при химических реакциях, необходимо ещё изучать и изучать... И учителям приходилось задумываться над теми дерзкими постулатами, которыми огорошивал их этот сомневающийся во всех «непреложных истинах» Сапожник.
Ещё с пятого класса наблюдательный и самостоятельно мыслящий
Когда все встали из–за парт, Серёжа ничего не заметил, но тоже встал вслед за всеми и только тогда увидел, как к учительскому столу размеренным деловым шагом идёт буквально крошечный человек среднего возраста с торчащим у него на спине весьма немаленьким горбом.
Это и был учитель истории Семён Семёнович. Большими и объёмными у него были только горб и голова, всё остальное было таким несоразмерно с головой маленьким, что Семён Семёнович обычно никогда не садился на стандартный стул, а предпочитал стоять у окна или ходить вдоль висящей на стене доски. Учитель посмотрел классный журнал, назвал Серёжину фамилию и поинтересовался у него, какие тот имел оценки по истории в предыдущей школе.
– Только пятёрки! – не моргнув глазом, соврал наш, не теряющий самообладания в любых обстоятельствах, герой.
– Хорошо. Проверим.
Начав урок с традиционного в нашей педагогике опроса, Семён Семёнович не преминул вызвать к доске и самоуверенного интернатского хвастуна.
Тема оказалась для Серёжи хорошо знакомой по недавно прочитанной им исторической книге. Да и разглагольствовать красно он был, как говорится, не дурак. Учитель и ученики слушали его внимательно, а он, посматривая на свою соседку Зыбину, успевал ещё и как-то саркастически усмехаться и заставлять краснеть эту потомственную отличницу.
– Что же. Молодец! – приветствовал столь удачное выступление Серёжи улыбающийся Учитель. – Молодец, что самостоятельно читаешь исторические книги.
Семён Семёнович что–то отметил в журнале и продолжил урок.
«Горшечница» Маша, когда Серёжа садился за парту, посмотрела на него каким–то растерянным, чисто девическим взглядом. «Знай наших» – злорадно подумал только что победоносно завершивший штурм древних и неприступных крепостей рыцарь таинственного образа.
Но когда Семён Семёнович приступил к объяснению нового материала, и весь класс как зачарованный, с разинутыми от волнения ртами, слушал своего Учителя, Серёже вдруг стало стыдно за свою самоуверенную болтовню и детскую наивность. Боже ты наш праведный! Как говорил Семён Семёнович! Он мгновенно вырос и буквально парил над своей восторженной юной аудиторией! Серёжа никогда ещё не слышал такого замечательного Учителя и оратора!
Да этот вымышленный Цицерон оказался буквально пигмеем рядом с нашим простым школьным учителем Семёном Семёновичем! Его уроки были не просто уроками, то были уроки на всю жизнь! Да, «может собственных Платонов (и Невтонов) Российская земля рождать!».
Серёжа сразу постановил: уж уроков истории пропускать он никогда не будет. Какие это были уроки! Особенно для такого восприимчивого человека как наш Сергей Васильевич.
Через два дня Семён Семёнович сразу после звонка прошёл к Серёжиной парте и положил на неё аккуратно перевязанную стопку каких–то толстых книг.