Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
Приеду днём, когда Ольга будет в школе... Нет, ничего ей говорить не надо. Пусть живёт пока спокойно».
Зайдя на кухню, Серёжа залпом опустошил пол–литровую банку с водой. На столе был приготовлен для него завтрак. Ольга равнодушно и отрешённо смотрела на еду.
– Оленька! Давай успокойся. Надо позавтракать.
– Я бы сейчас, Серёжа, водки выпила.
– А у тебя водки нет?
– Нет.
– А я, дурак, бутылку коньяка в помойку выбросил!
– Ну и правильно сделал. Давай чай пить. А то уже утро настаёт.
Серёжа позавтракал со своим обычным аппетитом. Ольга почти ничего
не ела.
– Оленька! Мы с тобой должны молчать. Если у тебя кто–нибудь спросит, не приезжал ли к тебе этот Николай, отвечай, что «нет», и вообще ты его с трудом помнишь. А если всё же следователи до чего–либо докопаются и найдут его, говори следующее: Николай приехал очень пьяный. Я в это время был у тебя, зашёл за книгой. Николай приревновал, взбесился, побежал, споткнулся и ударился головой об утюг. Который ты случайно оставила на полу. Потом, когда он умер, мы с тобой перепугались и решили закопать его. Всё. Это только тогда, когда они его найдут. Ты всё запомнила?
– Да, Серёжа, я всё запомнила и буду молчать об этом всю жизнь. Даже с тобой мы больше не будем вспоминать и говорить об этом. Хорошо?
– Хорошо, Оленька. Ты – умница! Оленька! Мы не спали с тобой всю ночь. Очень устали. Нам надо отдохнуть. Пойдём и поспим немного.
– Серёжа! Я боюсь там спать.
– Хорошо, Оленька! Будем спать на кухне.
Серёжа притащил матрас, бельё, соорудил прямо на кухонном полу импровизированное ложе, бережно раздел и уложил на него безучастную ко всему Оленьку, успокаивал её, обнимал, ласкал, целовал... уснули они крепко обнимая друг друга. Измученные и обессиленные, они вздрагивали иногда во сне: Серёжа от усталости, Ольга от страха. Самое страшное было уже позади. Но ещё долго и Серёже и Ольге вместо радужных снов снились по ночам муторные кошмары.
Пока Оленька готовила обед, Серёжа ещё раз обошёл и внимательно осмотрел всю территорию, где могли остаться какие–либо следы вчерашнего происшествия. Всё было на своих местах. Тихо и мирно течёт жизнь за высокими миасскими заборами.
Во время обеда Серёжа, взявший на себя роль руководителя «операции», наставлял свою подельницу:
– Оленька! Сейчас я отправлюсь домой. В школу завтра, конечно, не пойду, а привезу вам берёзовых дров. Я вам давно уже обещал. У меня уже есть напиленные и наколотые. На телеге с высокими бортами привезу. Ты успокойся, возьми книжку интересную и читай.
– Серёженька! Я боюсь здесь спать.
– У тебя ключ от половины Марфы Сергеевны есть?
– Есть, конечно.
– Вот там и поживи пока.
– Ох, и правда! Хорошо! Там я бояться не буду.
– Завтра иди в школу. И старайся держать себя в руках. На тебя же дети смотрят!
– Хорошо, Серёженька! Постараюсь.
По дороге домой Серёжа проверил один из своих схронов, оставил там большую часть «николаевских» денег и поспешно продолжил свой путь.
Прежде всего, он отправился на конюшню переговорить с новым старшим конюхом дядей Сашей.
Хорошо было на конюшне, и жизнь там течёт как-то более
– Здравствуйте, дядя Саша!
– Привет, Серёжа! Что–то ты давненько к нам не заглядывал. Гранит уже тосковать начал.
– Дядя Саша! Как раз о Граните речь. Мне нужно отвезти дрова знакомым в Миасс. Я уже давно им обещал. Завтра в половине пятого я приду сюда. Телега нужна вон та, с высокими бортами, мешок овса, шанцевый инструмент, лопат штыковых две, резиновое ведро, верёвки, чтобы дрова упаковать. Всё это должно быть готово к половине пятого...Да, дядя Саша, вы не обижайтесь, вот тут. Возьмите немного денег, пусть ваши ребята в магазине чего–нибудь купят. Я вернусь примерно через двое суток, а, может быть, немного раньше или позже.
– Ну и ухарь ты, Серёжка! За вспоможение невинно страдающим, конечно, большое спасибо. Игорёк у нас знает ходы в магазин. Всё мы, Серёжа, приготовим. Только уговор: ты пойми меня правильно. Ты парень лихой и можешь вляпаться в любую историю. Вся зона уже знает, как ты москвичку на острове вываживал. Отец тебе ещё не всыпал?
– Да не было ничего, дядя Саша! Так, прогулки.
– Это твоё дело. Но если, Серёжа, через двое с небольшим суток тебя здесь не будет, я побегу к твоему отцу, Хозяину, упаду ему в ноги и покаюсь в грехах своих. И не из–за страха, а потому что, если с тобой что случится, помочь тебе сможет только твой отец. А мне прямая дорога – в ШИЗО.
– Это в «штрафной изолятор»?
– В него, родимый. И тебе, Серёжа, мне кажется со временем его не миновать. Тебе учиться надо, а ты чёрт знает, чем занимаешься. Пополнишь ты когда-нибудь наши нестройные ряды...
– Я, дядя Саша, хитрый. Как–нибудь выкручусь.
– Ну, ладно, беги домой, завтра ждём тебя.
Дома обрадованная мама сразу принялась хлопотать об обеде для истерзанного жизненными невзгодами сыночка. Потом она сидела напротив него и как-то умилённо и жалостливо смотрела, как Серёжа яростно сражается с приготовленным для него обедом. Когда Серёжа доедал рыбный пирог, мама вздохнула.
– Серёжа! Сегодня мне папа сказал утром: «А где твой разбойник шляется?». Серёжа...
– Мама! Всё нормально. Я жив и здоров. Через два года поступлю в ВУЗ... А как Людочка учится? – ловко отвлёк внимание от своей особы пронырливый и хитроватый Серёжка.
– Людочка учится хорошо. Учителя её хвалят. По хозяйству мне помогает. Я её сейчас учу на швейной машинке шить. Она–то хорошая девочка.
– ...И у меня всё, мама, нормально. Мама, я завтра рано утром уезжаю в город, ты, пожалуйста, свари два десятка яичек, а я схожу в сарайку килограмма полтора сала отрежу.
– Ладно. Пей чай, Серёжа. Вот пирожки со смородиной. А я пойду, всё приготовлю.
В половине пятого утра Серёжа уже был на конюшне. Там его уже ждали: запряжённый в телегу похрапывающий Гранит и улыбающиеся дядя Саша и его помощник Игорёк.
– Молодец, Серёжа, рано встаёшь. Гранит напоен, накормлен, до Миасса дотянет, телега смазана, отрегулирована. Всё на месте. Мы тут тебе ещё сенца наложили и вот канистра с водой. Мало ли что!
– Спасибо, дядя Саша! Вот, возьмите на закуску домашнего: тут десяток яиц варёных, сала с килограмм и пирог рыбный. Кушайте на здоровье!