Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
Подбежала Света и подхватила освобождённого гладиатора. Серёжа сперва тщательно отмыл своих «спасителей» – сапоги, а потом помыл руки и лицо.
– Серёжа! – Светочка достала из фартучка маленькое зеркальце (а Серёжа и не знал, что она такая модница). – Посмотри–ка!
Серёжа посмотрел в зеркальце и искренне удивился: на его лице не было ни одного свежего синяка и ни одной свежей царапины! Да, можно с такими городскими лопухами драться (А в это время вся городская медицина занималась экстренным лечением этих «лопухов»),
– Ну, всё, Света, выгонят
– Ну, уж нет! Не бывать этому! – с необычайной для неё злостью гневно почти прокричала Света. – Если тебя выгонят, я тоже уйду из этой школы!... И многие девочки тоже. Тебя выгонят, а эти подлецы останутся! Нет! Ты куда, Серёжа?
– Я поехал домой, Света! Дома уже три дня не был. Папа с мамой волнуются. Спасибо тебе, Светочка! Я пошёл.
– А я в школу побежала! – сказала Светочка, и на виду у всей школы чмокнула его на прощанье в мокрую щёку (нате вам!).
Потом Серёжа увидел, как Света подошла к стоявшей у школы и смотревшей на них Ольге Юрьевне, они о чём–то переговорили и вместе пошли в школу... А Серёжа отправился домой «отдыхать от трудов праведных». Время было ещё раннее. Самосвалы возили грузы в строящийся посёлок, и Серёжа с первой же попуткой благополучно добрался до дома... Надо было идти с повинной к родителю.
А в школе в это время происходили просто невероятные события! (Об этом Серёже рассказывали с чрезмерным восторгом его одноклассницы и одноклассники... и даже некоторые учителя).
Когда учительница литературы вошла в 9 «А» класс (А именно Александра Семёновна была одной из главных плакальщиц по поверженным «извозчикам». Ещё бы! Эти «извозчики» так любили и обожали Владимира Владимировича! Они вообще любили всё то, что учителя рекомендовали им любить). Итак, когда Александра Семёновна положила классный журнал на свой стол и, по своему обыкновению, властно, почти по–королевски посмотрела на своих учеников... Эти ученики все встали во главе с комсоргом Мариной Севастьяновой пошли из класса (нейтральные мальчики тоже присоединились к девочкам). Александра Семёновна чуть не задохнулась от такого небывалого поведения «своих девочек». Она только и успела воскликнуть:
– Девочки! Вы куда?
У дверей класса даже образовалась небольшая давка, красавица Наташа Баскова повернулась к учительнице и ледяным голосом ответила ей:
– Александра Семёновна! С этого дня мы бойкотируем ваши уроки. Сейчас мы все идём в учительскую и не уйдём оттуда до тех пор, пока не соберётся весь педагогический коллектив и не выслушает наших требований. Если вы не сделаете этого, завтра вообще никто не придёт в школу.
В классе не осталось ни одного человека. Александра Семёновна, забыв на столе классный журнал, бросилась на поиски Ивана Михайловича...
И педагогам пришлось выслушать всё: и как зареченские хулиганы напали на Марину Севастьянову, и как Серёжа бросился ей на выручку, а их «любимчики» трусливо разбежались и смотрели из–за угла на то, как зареченская шпана избивает Серёжу, и как возмущённые девочки перестали с этими «отличниками»
Потом к Ивану Михайловичу приезжал начальник местного отделения милиции, они долго о чём-то совещались в директорском кабинете. Видимо, как опытные руководители и умные люди, решили это дело не раздувать, а мягко и бесшумно спустить его на тормозах.
Серёжа, конечно, ничего не знал об этом, сидел дома, трескал мамины пельмешки и размышлял о том, как начать разговор с отцом, когда тот вечером вернётся со службы...
Утром поехали в Миасс в комфортабельных условиях: в кабине служебного грузовика. Папа молчал в ожидании самого худшего, Серёжа молчал и отрешённо смотрел на пролетающие мимо сосны. Сообразительный водитель - сержант тоже молчал. Все молчали. Ехали, как-никак, на суд праведный.
Приехали в старый город. Сержант остался охранять грузовик, а Серёжа с отцом отправились прямо в кабинет к Ивану Михайловичу.
Серёжа постучал в дверь, папа вошёл первым, за ним - виновник множества несанкционированных сверху происшествий. Иван Михайлович встал из-за своего стола. Василий Николаевич и директор школы с каким-то священным ужасом посмотрели друг на друга... И неожиданно бросились обниматься прямо на глазах изумлённого Серёжки.
– Вася!
– Ваня! Живой!
– А нам говорили, что вы все погибли!
– Так и вашу батарею тоже всю огнём накрыли. Ты как?
– Ерунда! Только руку оторвало, да полгода по госпиталям провалялся. А я смотрю, у Серёжки знакомая фамилия, да подумал: просто совпадение. А ты как живой остался?
– Два месяца, Ваня, из окружения выбивались. Две соседние батареи полностью погибли, а мы по лесам и болотам ушли. Как я рад, что ты тоже живой!
– Серёжа! Выйди в коридор! Мы с твоим папой побеседуем.
Серёжа вышел в коридор и два часа как часовой прогуливался у двери директорского кабинета. Он думал, что там, за дверью, решается его дальнейшая судьба.
Пока он «охранял» директорский кабинет, к нему неоднократно подходили школьники и учителя, все относились к нему явно по–дружески, а девочки даже целовали его. Потом прибежала Света Быкова, бросилась ему на шею и прошептала: «Всё – хорошо». Серёжа ничего не понимал. Всё прояснилось только после того, как к нему подошла завуч Галина Андреевна.
– Серёжа! Извини меня, пожалуйста! Я вчера погорячилась и не разобралась в сущности дела. Девочки из вашего класса нам всё рассказали. Ты будешь по–прежнему учиться в нашей школе. Только, пожалуйста, уж не колоти так сильно своих школьных товарищей, а то эти «товарищи», сами затеявшие драку, ещё и заявления на тебя ложные пишут. Но милиция во всём разобралась, и они все заявления забрали обратно. Ты не ссорься с ними, да я думаю, что они и сами хвосты поприжмут. Ну что, мир?
– Конечно, Галина Андреевна! Я буду хорошо учиться и прилично себя вести.