Провинциал. Книга 8
Шрифт:
— Рад вас видеть, — сказал он, обращаясь, преимущественно к дамам, похоже, моя физиономия его не очень вдохновляла.
Но, внимание к дамам, это совсем даже не плохо — им, по крайней мере это приятно. Вон, зарозовели как.
— Так, давайте побеседуем в располагающей к откровенности обстановке, — сказал он, указывая нам на ещё один стол, стоявший прямо посередине просторного кабинета, — чайку попьём, печенек погрызём… В общем, садитесь, гости дорогие, чувствуйте себя, как дома…
— И не забывайте, что в гостях, — стервозно прокомментировала эти слова галантного генерала Зоэ.
Хорошо,
Мы не спеша расселись, уступив, разумеется, место во главе стола хозяину.
На столе теснились тарелочки, блюдечки, плошки и прочая посуда, где лежали обещанные печеньки, конфеты самые разные, и даже варенье.
Но когда дверь распахнулась во всю ширь, и адьютант, пыхтя от натуги, внёс огромный сияющий самовар, я понял, что чай мы будем пить весьма основательно, по взрослому, так сказать.
По крайней мере теперь тут есть всё, необходимое для действительно серьёзного, затяжного и обстоятельного чаепития.
Генерал, глядя на наши, немного обескураженные лица довольно ухмылялся в усы.
Старый пройдоха, вероятно, хотел нас заставить немного стесняться и размякнуть от всего этого великолепия.
Следует признать, что частично он своей цели достиг.
Но я не позволил себе расслабиться. С одной стороны, меня держало в тонусе осознание важности того, о чём сегодня предполагается говорить, а с другой стороны меня постоянно бодрили едкие комментарии Зоэ, типа, например, что сейчас последует предложение о переходе на тёмную сторону, поскольку там есть печеньки, ну и прочие шуточки.
Так что я пребывал в боевой, так сказать, готовности.
Адьютант, всё так же забавно пыхтя и морщась, умостил самовар среди многочисленных тарелочек со сладостями, умудрившись не задеть ни одну из них.
После чего генерал ему кивнул, сопроводив этот жест многозначительным взглядом, и адьютант буквально растворился в воздухе.
— Ну что ж, — сказал он, покручивая ус, — приступим, и обернувшись к Истер спросил, — дамы же не возражают, если я за ними поухаживаю?
И начал наполнять чашечки тонкого фарфора, стоявшие на столе, горячим ароматным чаем, приговаривая:
— Настоящие «Три слона», из системы Индо-Пакистанского союза прислали…
Да, странно, ведь в прошлом отношения близких соседей были далеки от действительно добрососедских.
Но, как это ни странно, со временем они нашли в себе силы примириться и даже объединились в союз, и союз этот сейчас весьма прочен.
И, кстати, стал серьёзным игроком на галактической политической арене…
Мы разобрали чашки, и чаепитие стартовало. Само собой, собрались то мы тут не из-за чая. Сай тут играл роль ненавязчивого сопровождения основного процесса. Я ждал, что генерал начнёт разговор первым, но тот прихлёбывал чай и хитро-хитро так на меня посматривал.
Я подумал, что в данном случае совершенно без разницы, кто возьмёт на себя инициативу:
— Чай превосходный, — для начала сказал я, имея ввиду обратить на себя внимание хозяина, — настоящий индийский, без сомнения. Тем приятнее будет вести наш разговор. И н7ачать я бы хотел с обсуждения главного нашего вопроса, а именно передачи планеты, которой мы пока присвоили рабочее название «Икс» под руку нашего Императора.
—
— Ну, что касается безопасности, то я, да и мои люди уже неоднократно пользовались этим методом перемещения в пространстве, и, как вы видите, я и мои девчонки сидим тут, находясь в добром здравии, — я хлебнул обжигающего напитка, и продолжил, — что же касаемо пропускной способности, то она может быть весьма высока. При соответствующих вложениях, разумеется.
Генерал, всё так же глядя на меня поверх своей чашки, стёр с лица улыбку, и уже очень по деловому сказал:
— Понимаешь, в том, что безопасность вашего способа на уровне, я уже понял, но дело, знаешь ли, в том, — тут он даже чашку поставил на стол, и смерил меня взглядом, — что когда я доложил государю императору обо всём этом, то есть и о планете, и о способе туда добираться, мне дали понять, что не столько интересна сама планета, хотя, конечно, она тоже интересна, сколько интересен сам способ перемещения.
— Охотно верю, — понимающе улыбнулся я, — способ перемещения просто эксклюзивный по нашим временам.
— Так вот, империя заинтересована в том, чтобы получить, в первую очередь, эту технологию.
— Это исключено, — я тоже поставил чашку на стол, и откинулся на спинку стула, стараясь всем своим видом показать непреклонность занимаемой мною позиции.
— Ты не думаешь о том, что передача этой технологии может быть обязательным условием для положительного рассмотрения твоих запросов относительно получения земельных наделов в метрополии? — прищурился генерал.
— Как я уже сказал, возможность передачи этой технологии мною в принципе не рассматривается, — ответил я, для наглядности разведя руками, мол и рад бы, да Заратустра не велит, — я могу рассмотреть возможность заключения долгосрочных договоров на обслуживание перемещений грузов, принадлежащих Империи, а так же и её граждан, включая, разумеется, и воинские контингенты.
— Этого мало, — отрезал генерал, — империя не может позволимть тебе единолично владеть подобной технологией. Эта технология имеет исключительное стратегическое значение, а потому должна принадлежать государству! — пафосно провозгласил он.
— Это не более, чем лозунг, — возразил я, — который должен спрятать за красивыми словами попытку отжима перспективной разработки с целью лишить владельца возможности продолжать её эксплуатировать с уч1том его собственных интересов.
— Эта технология должна быть национализирована ввиду её особой важности, — генерал явно сдаваться не собирался, а, напротив, продолжал увеличивать давление.
— Это так думают те, кто привык, что так или иначе, а всё действительно ценное должно принадлежать ему, — возразил я, — я же считаю, что моё должно оставаться моим, не взирая на то, что думают другие, пусть в их числе есть и Император всероссийский. Я сказал — это — моё!