Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере
Шрифт:
Несмотря на то что самые крупные эсеровские организации действовали в городах, эсеры, пользуясь репутацией крестьянской партии, расширяли свое влияние и в деревне. Эсеры состояли в руководстве кооперативных организаций, возглавляли сельские и волостные комитеты, управы и советы. Популярности эсеров содействовала архангельская эсеровская газета «Воля Севера», расходившаяся по волостям тиражом в 5 тыс. экземпляров [184] . Влияние эсеров в губернии особенно сказалось на результатах выборов в Учредительное собрание, на которых кандидаты партии А.А. Иванов и М.Ф. Квятковский собрали около двух третей голосов. Как в Исполкоме губернского совета крестьянских депутатов объяснял крестьянские предпочтения один из уездных делегатов, лозунг «Земля и Воля», а также, учитывая местные природные особенности, «Лес и Воля» и «Море и Воля» – «им всего дороже» [185] . Не удивительно, что позже многие волостные советы и земства, уездные управы и союзы кооперативов, находившиеся под влиянием эсеров, резко протестовали против разгона Учредительного собрания большевиками [186] .
184
ГААО. Ф. 2703. Оп. 1. Д. 4. Л. 76–79 (анкета Архангельского совета крестьянских депутатов, июль 1917 г.); Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 78.
185
ГААО. Ф. 2703. Оп. 1. Д. 4. Л. 184–184
186
Телеграммы из волостей и уездов в защиту Учредительного собрания см.: ГААО. Ф. 2703. Оп. 1. Д. 7. Л. 37–39, 44–46, 48. Роспуск Учредительного собрания в губернии поддержали преимущественно флотские команды, находившиеся к началу 1918 г. под значительным влиянием большевиков. См.: Борьба… на Мурмане. Док. 61–66; Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере. Док. 110, 112.
Эсеры делили центральное место в губернской политике с социал-демократами, которые вплоть до лета 1917 г. имели в Архангельске объединенную организацию, включавшую в себя все социал-демократические течения – от большевиков до плехановцев. Преобладающее влияние в ней имели меньшевики. Хотя Архангельский комитет РСДРП в марте 1917 г. был образован по инициативе латышских рабочих-большевиков, в частности Я.А. Тимме, М.С. Новова и О.И. Валюшиса, все наиболее важные позиции в Архангельском совете и губернских комитетах остались за меньшевиками. Председателем Архангельского совета рабочих и солдатских депутатов был меньшевик К.А. Кошкин, в мае 1917 г. его сменил меньшевик В.В. Бустрем. Меньшевик А.А. Житков являлся председателем Комитета общественной безопасности, а с августа 1917 г. – председателем городской думы.
По общему признанию, архангельские меньшевики имели одаренных ораторов и организаторов. Тем временем губернские большевики, большинство из которых являлись латышскими рабочими-транспортниками, эвакуированными в Архангельск в годы мировой войны, из-за плохого знания русского языка были лишены более широкого влияния. Даже большевистские собрания в Архангельске проводились чаще всего не на русском, а на латышском языке. У губернских большевиков не было ни своего печатного органа, ни денег для заказа газет из центра. В целом, на протяжении большей части 1917 г. они казались малозаметными в провинциальной политике [187] .
187
ОДСПИ ГААО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 26. Л. 37–42 (доклад Я.А. Тимме на первой Архангельской губернской конференции РКП(б), 13 июля 1919 г.); Борьба за установление… на Севере. Док. 2; Юрченков [Г.С.] Архангельская организация РСДРП (б) до октября // 1917–1920. Октябрьская революция и интервенция на Севере. С. 91–92. О латышских социал-демократах см.: Назаров П. От Мурманска до Урала (Участие трудящихся Латвии в борьбе за власть Советов в Поволжье, на Урале и Севере России, 1917–1920 гг.). Рига, 1989; Ezergailis A. The 1917 Revolution in Latvia. New York, 1974. Ch. 2, 3.
Политическую незначительность архангельских большевиков обнажил их выход из объединенной организации РСДРП. В мае 1917 г. под влиянием решений апрельской партийной конференции в Петрограде и постановлений ЦК РСДРП(б) о своем выходе заявила большевистская латышская секция в Архангельске. Вскоре за ними последовали оставшиеся большевики, и 10 июня была сформирована отдельная организация РСДРП(б). Последствия этого шага для архангельских большевиков оказались катастрофическими. После раскола у них осталось около 100 членов, в то время как меньшевики продолжали укреплять свое влияние и к августу насчитывали в своих рядах уже 700 человек [188] . Новым сильным ударом по организации стало июльское восстание некоторых частей гарнизона и рабочих в Петрограде, после которого архангельский комитет покинули даже несколько руководящих членов. Попытка местного большевика Т.П. Зинкевича снять с партии вину за июльские события окончилась провалом. Его заявление, что во всем виноваты «примазавшиеся» «контрреволюционеры и провокаторы», было встречено порицанием архангельского совета, сопровождаемым ехидным замечанием рабочего С. Туфиаса: «Я не я и лошадь не моя» [189] .
188
Борьба за установление… на Севере. Док. 9–11; Юрченков [Г.С.] Раскол Архангельской с.-д. организации // 1917–1920. Октябрьская революция и интервенция на Севере. С. 94–98; Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 72–73.
189
ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 13. Л. 101–106 об. (журнал заседания Архангельского совета, 8 июля 1917 г.). Туфиас сам вышел из партии большевиков после июльских событий 1917 г. Об июльском восстании в Петрограде см.: Rabinowitch A. Prelude to Revolution: The Petrograd Bolsheviks and the July 1917 Uprising. Bloomington, 1968 (перевод: Рабинович А. Кровавые дни: Июльское восстание 1917 г. в Петрограде. М., 1992).
Выход архангельских большевиков из объединенного комитета РСДРП и их стремление отделаться от союза с «соглашателями» поставили их вне эсеровско-социал-демократического блока, который руководил губернскими органами самоуправления – от Архангельского совета до переизбранной городской думы. Это фактически лишило большевиков влияния в провинциальной политике. В августе 1917 г. на выборах в городскую думу эсеры и меньшевики выставили «единый революционно-демократический список кандидатов», чтобы не разбивать голоса «демократии». Большевики тогда участвовать в выборах отказались. В результате умеренные социалисты получили 42 из 60 мест [190] . Представители умеренно-социалистического блока преобладали и в руководстве профсоюзов. Хотя архангельские большевики несколько укрепили свои позиции после августовского выступления генерала Л.Г. Корнилова против правительства А.Ф. Керенского, даже осенью 1917 г. они все еще не играли ведущей роли в выборных органах края. Так, среди 400 делегатов Архангельского совета в большевистской фракции числилось всего 17 членов. Тем временем даже «сочувствующие» большевикам в совете предпочитали голосовать за «беспартийные» резолюции умеренно-социалистического блока [191] . Вплоть до середины декабря 1917 г. руководство совета продолжало осуждать самостоятельные партийные выступления и настаивало на совместной работе всех социалистов, «не уклоняясь в сторону вражды между партиями» [192] .
190
Овсянкин Е.И. На изломе истории. С. 111.
191
Борьба за установление… на Севере. Док. 2. С. 30; ОДСПИ ГААО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 26. Л. 37–42 (доклад Тимме на первой Архангельской губернской конференции РКП(б), 13 июля 1919 г.).
192
ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 13. Л. 134–139 об. (выступление председателя Архангельского совета Р.Н. Дмитриева на собрании совета, 13 декабря 1917 г.).
Таким образом, если в Петрограде и в ряде провинциальных городов, в частности в Поволжье и на Урале, большевики уже в начале осени 1917 г.
193
См., например, о Петрограде и Саратове: Rabinowitch A.The Bolsheviks Come to Power: The Revolution of 1917 in Petrograd. New York, 1976 (перевод: Рабинович А. Большевики приходят к власти: Революция 1917 г. в Петрограде. М., 1989, см. также переиздание: М., 2003); Raleigh D. Revolution on the Volga. Р. 273–275.
Социалистический блок, ставший лицом провинциальной политики на Севере в 1917 г., оставался важным фактором и в годы Гражданской войны. В антибольшевистской Северной области умеренные социалисты сохраняли руководящую роль в органах местного самоуправления. И даже на выборы в Архангельскую городскую думу в октябре 1918 г. они шли тем же самым объединенным социалистическим блоком, как и в 1917 г. [194] Их влияние не только отчасти сделало северную «контрреволюцию» преемницей провинциальной революции, но и содействовало устойчивости антибольшевистской власти на Севере. Именно неизменная поддержка со стороны архангельских социалистов помогала белому правительству преодолевать политические кризисы.
194
ГААО. Ф. 50. Оп. 5. Д. 19. Л. 1 (списки кандидатов в гласные Архангельской городской думы, октябрь 1918 г.).
Архангельский Октябрь 1917 года
Большевистские лидеры винили в запоздалом установлении советской власти в Архангельской губернии экономическую и политическую отсталость Русского Севера. Говоря о трудностях перехода к социализму, В.И. Ленин писал, что к северу от Вологды и на других окраинах России «царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость» [195] . М.С. Кедров, с именем которого связано становление большевистской администрации в Архангельской губернии, отмечал, что Север в политическом отношении был, «пожалуй, самый темный угол в мракобесной царской России» [196] . Действительно «Октябрьская» революция в Архангельской губернии «опоздала» на несколько месяцев, наступив, по мнению большинства исследователей, не ранее зимы – весны 1918 г. [197] Современники же и вовсе относили ее к лету 1918 г., подразумевая, что только тогда большевики окончательно получили под свой контроль Архангельский совет, ликвидировали прежние органы губернской власти и при помощи политических эмиссаров и военных отрядов укрепили свое влияние в большинстве уездных городов губернии [198] .
195
Ленин В.И. О продовольственном налоге (21 апреля 1921 г.) // Ленин В.И. Полное собрание сочинений (далее – ПСС). 5-е изд. М., 1963. Т. 43. С. 228.
196
Кедров М.С. Без большевистского руководства (из истории интервенции на Мурмане). Очерки. Л., 1930. С. 13.
197
См., например: Аксенов А.Н. Установление Советской власти в Архангельской губернии. Архангельск, 1956. С. 5; Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 153–164.
198
См., например: Бустрем В. Октябрь в Архангельске. С. 289.
Архангельская политическая элита жила предчувствием грозных перемен уже с начала осени 1917 г. Умеренно-социалистическое руководство Архангельского совета, городской думы и профсоюзов вполне отдавало себе отчет в том, что положение простого населения стремительно ухудшалось и что это остро сказывалось на авторитете органов губернского и центрального управления. «Отсутствие или слабость власти, как назначенной, так и демократической», говоря словами председателя Шенкурской уездной управы Е. Едовина, не было секретом ни для кого [199] . На собраниях рабочих и флотских комитетов все громче раздавались требования удалить из правительства «министров-капиталистов» и передать власть советам. Губернский и местные советы, профсоюзы и комитеты в Архангельской губернии, так же как и в других регионах страны, уже с лета 1917 г. теряли прежнее влияние [200] . Рабочие и солдаты, видя ухудшение своего положения, упрекали выборные органы в потворстве «буржуазии». Они порой открыто «разносил[и] комитеты и всю их деятельность», прибавляя даже, что «лучше было при старом строе» [201] .
199
Цит. по: Овсянкин Е.И. На изломе истории. С. 82.
200
О растущем уже с лета 1917 г. разочаровании простого населения в советах, профсоюзах и других выборных организациях см.: Koenker D. Moscow Workers and the 1917 Revolution. Princeton, 1981. P. 171–183; Raleigh D. Revolution on the Volga. P. 200; Badcock S. Politics and the People in Revolutionary Russia. P. 83, 117; Hickey M. The Rise and Fall of Smolensk’s Moderate Socialists: The Politics of Class and Rhetoric of Crisis in 1917 // Provincial Landscapes: Local Dimensions of Soviet Power, 1917–1953 / Ed. D. Raleigh. Pittsburgh, 2001. P. 14–35; Karsch S. Die bolschewistische Machtergreifung im Gouvernement Voronez. S. 63, 81.
201
ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 31. Л. 144 об. (заявление П. Сумца в комитет 14-й Архангельской дружины, 2 октября 1917 г.); Военные моряки в борьбе за власть советов на Севере. Док. 29, 49, 56; Борьба за установление… на Севере. Док. 34, 38–43, 63–65, 68, 72–74, 79; Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 92.
Тем не менее губернская политическая элита по-прежнему поддерживала коалиционное Временное правительство. Даже после корниловского выступления умеренные социалисты в Архангельске, осудив кадетов, от которых шла «идейная подготовка корниловщины», продолжали отстаивать необходимость коалиции с «буржуазией». Только теперь это должна была быть коалиция «организованной революционной демократии» с «революционной буржуазией». Впрочем, «как профильтровать буржуазию», чтобы отделить ее «революционную» часть от «контрреволюционной», кажется, не знал никто [202] .
202
ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 13. Л. 121–131 (журналы заседаний Архангельского совета, 1 и 8 сентября 1917 г.); Ф. 50. Оп. 1. Д. 1596. Л. 212–213 (журнал заседания Архангельской городской думы, 8 сентября 1917 г.). Отношение архангельских социалистов к коалиционному Временному правительству отражало колебания в руководстве партии эсеров после корниловского выступления, см.: Radkey O. The Agrarian Foes of Bolshevism: Promise and Default of the Russian Socialist Revolutionaries, February to October 1917. New York, 1958. Р. 393–428. Тем временем некоторые провинциальные советы уже призывали к созданию социалистического правительства, опиравшегося на советы, см., например: Raleigh D. Revolution on the Volga. P. 230–232.