Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере
Шрифт:
Февральская революция 1917 г. в Архангельской губернии
В Архангельске, как в большинстве городов провинциальной России, падение монархии в феврале 1917 г. означало не кульминацию острого политического кризиса, как это было в Петрограде, а лишь его начало [151] . Первые новости о событиях в столице пришли в губернию вечером 28 февраля по железнодорожному телеграфу и через служащих дороги стали распространяться по городу. Рассказчиками о революции в Петрограде были и вернувшиеся оттуда солдаты, сопровождавшие из Архангельска эшелоны с военными грузами. На следующий день, 1 марта, на имя городского головы В.В. Гувелякена поступила официальная телеграмма от председателя Государственной Думы М.В. Родзянко, сообщавшая о создании Временного комитета Думы и содержавшая обращения комитета к народу и армии. К позднему вечеру уже весь город знал о событиях в столице, а на следующий день местные газеты пестрели телеграммами о действиях Временного комитета Государственной Думы, о переходе частей Петроградского гарнизона на сторону восставших, о создании Временного правительства и Совета рабочих и содатских депутатов [152] .
151
О февральских днях в Петрограде см.: Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция: восстание в Петрограде. М., 1967; Hasegawa Т. The February Revolution: Petrograd 1917. Seattle, 1981. О провинциальных революциях см.: Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция: Москва. Фронт. Периферия. М., 1971.
152
Артлебен
Все последующие дни Архангельск напоминал потревоженный улей. 2 марта по городу с революционными песнями и флагами национальных цветов, перевернутыми красным полотнищем вверх, ходили рабочие судоремонтных мастерских и порта, к которым присоединялись горожане и солдаты воинских частей. На следующий день с флагами и барабанным боем маршировали воинские части и матросы флотского экипажа. В воскресенье, 5 марта, демонстрации и митинги захлестнули весь город. А через три дня архангелогородцы торжественно встречали из Петрограда членов Государственной Думы, в присутствии которых на молебне в кафедральном соборе был зачитан манифест Николая II об отречении от престола. Кульминацией торжеств стал праздник 10 марта. Несмотря на накрывшую город оттепель, из окрестностей, с Соломбалы, Бакарицы и Маймаксы, по непрочному льду реки в центр потянулись процессии с красными знаменами, бантами и кокардами красного цвета. Так как огромный Троицкий собор, где проходило торжественное богослужение, не мог вместить всех желающих, служба велась прямо на Соборной площади. Двадцатитысячная толпа обывателей обоего пола и всякого возраста заполнила площадь и прилегающие кварталы по Троицкой, Соборной и Воскресенской улицам. После богослужения парады, митинги и торжества продолжались в разных частях города до позднего вечера [153] .
153
Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере (1917–1920 гг.). Сборник документов / Сост. А.Е. Иоффе. Л., 1982. Док. 1, 4; Артлебен М.Н. Архангельск в дни государственного переворота. С. 116–126; Грязнов В. Февральские дни в Архангельске // 1917–1920. Октябрьская революция и интервенция на Севере. Архангельск, 1927. С. 22–23.
Февральская революция была для современников намного более важной вехой, чем Октябрь 1917 г. Так называемая «великая бескровная» революция [154] , встретив горячее сочувствие солдат и матросов, женщин, рабочих, архангельских обывателей и крестьян, вызвала мгновенную политизацию населения и смела традиционную систему власти. Ей на смену пришли революционные органы управления, которые в Архангельской губернии, в отличие от Петрограда, не выстроились в две противостоящие друг другу структуры власти, тяготевшие к Временному правительству и Петроградскому совету. Напротив, они были чрезвычайно тесно переплетены между собой, нередко имели одних и тех же руководителей и, как правило, действовали сообща, стремясь создать авторитетную местную власть в ответ на углублявшееся безвластие в центре страны [155] .
154
В Архангельской губернии, как и в ряде других губерний, революция действительно оказалась бескровной, см.: ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 2. Л. 99 (воспоминания вице-губернатора С.И. Турбина, декабрь 1924 г.). О бескровном крушении старой власти в феврале – марте 1917 г. в других провинциальных городах, например в Саратове, см.: Raleigh D. Revolution on the Volga. Р. 85.
155
Революционная власть в Архангельской губернии напоминала положение в других губерниях, где также отсутствовало «двоевластие», например на Урале, в Саратове, Казани и Нижнем Новгороде, см.: Нарский И. Жизнь в катастрофе. С. 35; Raleigh D. Revolution on the Volga Р. 92–93; Badcock S. Politics and the People in Revolutionary Russia. P. 14. Также см. критику концепции «двоевластия»: Гайда Ф.А. Механизм власти Временного правительства (март – апрель 1917 г.) // Отечественная история. 2001. № 2. С. 141–153. В оценке «двоевластия» я расхожусь во мнении с большинством отечественных исследователей революции в Архангельской губернии, отмечавших сходство системы власти в губернии с «двоевластием» в Петрограде, см. например: Киселев А.А., Климов Ю.Н. Мурман в дни революции и гражданской войны. Мурманск, 1977. С. 36; Овсянкин Е.И. На изломе истории. События на Севере в 1917–1920 гг.: мифы и реальность. Архангельск, 2007. С. 95.
Прежняя администрация губернии перестала существовать почти мгновенно. По стечению обстоятельств в конце февраля 1917 г. губернатора С.Д. Бибикова и главноначальствующего Архангельска и водного района Белого моря адмирала Л.Ф. Корвина не было в городе. Их заместители не решились надолго задерживать известия из Петрограда и вскоре предложили свои услуги Временному правительству. Но уже 6 марта телеграмма из Петрограда передала управление губернией Архангельскому городскому голове В.В. Гувелякену. В уездных городах власть перешла к городским головам и представителям местной интеллигенции, назначенным уездными комиссарами [156] . Впрочем, Гувелякен, жаловавшийся на преклонный возраст и загруженность городскими делами, через полтора месяца с облегчением передал полномочия бывшему управляющему государственными имуществами губернии Н.И. Беляеву. Тот спустя некоторое время сдал кресло губернского комиссара своему помощнику В.В. Шипчинскому [157] . В военном управлении главные действующие лица сменяли друг друга с неменьшей быстротой. Заместивший Корвина на посту главнача адмирал С.А. Посохов уже в апреле передал пост присланному в губернию Н.П. Савицкому. Но этот черниговский либеральный земский деятель (и отец будущего эмигрантского идеолога евразийства П.Н. Савицкого), получив у архангельских гражданских и военных чинов прозвище «тормоз Вестингауза» и «человек в пиджаке» за свою нерешительность и нерасторопность, через несколько недель сдал дела эсеру Е.И. Сомову. И лишь последний смог продержаться на посту до весны 1918 г. [158]
156
ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 5. Д. 1578. Л. 11 (акт о передаче дел временному губернатору Гувелякену, 6 марта 1917 г.); ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 2. Л. 98 (воспоминания Турбина); Артлебен М.Н. Архангельск в дни государственного переворота. С. 121. Посты губернского и уездных комиссаров заняли городские головы, а не председатели земских управ, как это было в большинстве губерний центра России, так как земства на Севере по-прежнему не существовало.
157
ГААО. Ф. 1. Оп. 4. Т. 5. Д. 1578. Л. 18, 35 (телеграмма Гувелякена в Министерство внутренних дел, 14 апреля 1917 г., и телеграмма Беляева о вступлении в должность, 19 апреля 1917 г.); Л. 87 (письмо Шипчинского губернскому правлению о вступлении в должность, 6 октября 1917 г.).
158
Артлебен М.Н. Архангельск в дни государственного переворота. С. 128; ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 2. Л. 105 об. (воспоминания Турбина); Д. 1. Л. 58–59 (воспоминания В.Ф. Бидо, 22 апреля 1925 г.); Бустрем В. Октябрь в Архангельске // Каторга и ссылка. 1932. № 11/12 (96/97). С. 286; Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 44.
Чехарда в губернском управлении и беспомощность многих новых администраторов вели к тому, что вакуум власти заполняли импровизированные комитеты и городские органы самоуправления, быстро расширявшие свои полномочия. Из последних значительным влиянием на протяжении всего 1917 г. пользовалась Архангельская городская дума. В начале марта по ее инициативе из представителей самоуправления и общественных организаций был образован общегородской Обывательский комитет, ставший первым коллегиальным органом революционной власти в Архангельске [159] . Дума, служившая символом преемственности с дореволюционным самоуправлением, вскоре приобрела репутацию широкопредставительного органа, уже в марте включив
159
ГААО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 1596. Л. 61–62 об. (журнал экстренного заседания Архангельской городской думы, 2 марта 1917 г.).
160
Там же. Л. 64–64 об., 66–66 об. (журналы совещаний Архангельской городской думы, 15 и 17 марта 1917 г.); ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 13. Л. 7–8 об. (журнал собрания Архангельского совета, 6 марта 1917 г.). Как показывает пример Архангельской думы, в 1917 г. прежнее влияние сохраняли только те органы городского самоуправления, которые быстро демократизировали свой состав. Ср.: Raleigh D. Revolution on the Volga. P. 97; Badcock S. Politics and the People in Revolutionary Russia. P. 23–27.
Городская дума активно содействовала организации Архангельского совета, избрав для этого 2 марта специальную комиссию и предоставив совету для первых заседаний свое помещение. Со своей стороны совет, собравшийся 5 марта на общее собрание, также не противопоставлял себя думе и другим органам управления городом и губернией, ограничившись посылкой туда своих представителей. Хотя совет постепенно приобретал все большее политическое влияние, он снова и снова демонстрировал готовность сотрудничать с другими структурами, претендовавшими на власть в губернии [161] .
161
ГААО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 1596. Л. 61–62 об. (журнал экстренного заседания Архангельской городской думы, 2 марта 1917 г.); Ф. 272. Оп. 1. Д. 13. Л. 1–2 об., 7–8 об. (журналы заседаний Архангельского совета, 5 и 6 марта 1917 г.).
Уже в первые недели своего существования совет, получивший репутацию защитника бедных слоев населения, оказался завален сотнями жалоб и просьб. В проникновенном полуграмотном письме рабочие Архангельской городской станции Северной железной дороги жаловались совету, что им приходится целый день напролет долбить мерзлую землю, а при этом «визический труд наш неоценяется», и просили добиться повышения зарплаты [162] . Служащие рыботорговых предприятий требовали введения 8-часового рабочего дня. Солдаты просили совет продлить им отпуска, а солдатские жены – выдавать им справедливое пособие за мужей [163] . Швейцар музыкальной школы Пантелеймон Буторин испрашивал позволения пускать на балкон школы политических ораторов. «Гражданин-священник» Иоанн Федоров просил совет опровергнуть необоснованные обвинения в том, что он не признает Временного правительства. Надзиратели Архангельской губернской тюрьмы, подписавшие свое обращение как «борцы за свободу», рекомендовали арестовать бывшего начальника тюрьмы. А уголовные заключенные, в свою очередь, заявляли о желании «отдать себя служению Временному правительству» и просили «оказать содействие на пути к освобождению… из заключения» [164] .
162
ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1. Л. 51–52 (письмо рабочих Архангельской станции железной дороги, 28 марта 1917 г.). См. также другие жалобы рабочих и служащих на низкую оплату труда: Там же. Л. 96, 129, 164 и др.
163
Борьба за установление и упрочение Советской власти на Севере. Сборник документов и материалов (март 1917 – июль 1918 гг.) / Ред. Г.Е. Мымрин. Архангельск, 1959. Док. 35; ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1. Л. 134, 202 (заявление солдата Ф. Фельтын, 3 апреля 1917 г., и жалоба солдатки А. Обуховой).
164
См. переписку Архангельского совета, март – апрель 1917 г.: ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1. Л. 102–104, 126–126 об., 138–139 об., 175 и др.
Исполком совета, выбиваясь из сил, вел обширную переписку с управляющими предприятиями и командующими частей, настаивая на исполнении справедливых требований просителей. Одновременно совет содействовал организации войсковых и флотских комитетов, заводских комитетов и профсоюзов, которые проводили демократические реформы в армии, арестовывали непопулярных офицеров, вводили 8-часовой рабочий день и вырабатывали в согласительных комиссиях новые ставки оплаты труда [165] .
165
Там же. Д. 13. Л. 7–8 об. (журнал заседания Архангельского совета, 6 марта. 1917 г.); Л. 57–58 (отчет председателя исполкома совета К.А. Кошкина, 31 мая 1917 г.). О создании и деятельности профсоюзов и войсковых комитетов см.: Военные моряки в борьбе за власть советов на Севере. Док. 6, 8, 11, 13, 20; Грязнов В. Февральские дни в Архангельске. С. 21–22; Фомин Н. Местные заводские комитеты рабочих и профессиональные союзы в борьбе с капиталом в 1917 г. // 1917–1920. Октябрьская революция и интервенция на Севере. С. 45–60; Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 58–60, 91, 94.
В то же время, несмотря на то что совет опирался на многочисленные выборные органы, посылавшие в него своих представителей, он не претендовал на губернскую власть. Умеренно-социалистические лидеры совета полагали, что Россия переживает буржуазную, а не социалистическую революцию, и поэтому власть должна находиться в руках буржуазии. Как утверждал даже в июле 1917 г. заместитель председателя совета меньшевик А.А. Житков, переход власти в руки советов являлся бы «разрушением революционной власти, наступлением анархии, влекущей за собой контрреволюцию» [166] . Желая объединить все демократические силы для борьбы с экономическим кризисом и возможной политической реакцией, Архангельский совет до конца 1917 г. последовательно выступал за сотрудничество с другими общественными организациями.
166
ГААО. Ф. 272. Оп. 1. Д. 13. Л. 105 (журнал заседания Архангельского совета, 8 июля 1917 г.). О взглядах меньшевиков на характер революции см.: Galili Z. The Menshevik Leaders in the Russian Revolution: Social Realities and Political Strategies. Princeton, 1989.
Попытки совета, городской думы и других органов революционной власти наладить взаимодействие приводили к созданию новых властных структур, которые нередко еще более запутывали систему местного управления. Так весной – летом 1917 г. только на верховную политическую власть в городе и губернии претендовали и комиссар Временного правительства, и думский Обывательский комитет, и сформированный по инициативе Совета Комитет общественной безопасности, куда, впрочем, также входили представители городской думы и Обывательского комитета [167] . В апреле 1917 г. был организован еще и Временный губернский комитет из выборных представителей от более чем 30 организаций – от совета и городской думы до биржевого и купеческого общества, сосредоточивший основные усилия на подготовке к введению в Архангельской губернии земского самоуправления [168] . Однако помимо него учреждением земства уже занималась земская комиссия Архангельского общества изучения Русского Севера, а также созданная в июне 1917 г. Временная губернская управа и даже губернский исполком Совета крестьянских депутатов [169] .
167
См. протоколы заседаний Комитета общественной безопасности 5–10 марта 1917 г.: Архангельские губернские ведомости. 1917. 22 марта. Комитет общественной безопасности существовал до июля 1917 г. Всего только с начала марта до начала апреля 1917 г. число общественных организаций в Архангельске выросло с 6 до 68. См.: Артлебен М.Н. Архангельск в дни государственного переворота. С. 121–122, 126–127.
168
Архангельские губернские ведомости. 1917. 7 апр.
169
ГАРФ. Ф. 5867. Оп. 1. Д. 5. С. 28–29 (очерк С.Н. Городецкого о положении в Архангельской губернии за 1914–1917 гг.); Артлебен М.Н. Архангельск в дни государственного переворота. С. 127–129; Овсянкин Е.И. На изломе истории. С. 76; Шумилов М.И. Октябрьская революция на Севере России. С. 45.