Провинциальный комиссариат
Шрифт:
— Потому что здесь нет никого. Может, пара браконьеров. Которые на полдюжины погранцов не сунутся — потому что незачем и слишком опасно. Террористов точно никаких.
— Твоими бы устами… Ладно, пошли, а то у меня от сырости уже кости сводит.
Когда они поднялись на вершину, сооружение лагеря было в самом разгаре. Ставилась палатка, гремели котелки, из подлеска рядом доносился стук металла по дереву. Капрал, благодушно ухмыляясь, раскуривал изогнутую трубку и время от времени покрикивал на бойцов. Скорее просто для порядка — теперь, когда вместо махания вёслами предстояла куда более лёгкая работа, а впереди маячила перспектива обеда,
Час спустя шум и возня, наконец, затихли, и на вершине воцарилась идиллия. Потрескивал костёр, что-то бормотала рация, которую поставили в стороне, под отдельным брезентовым навесом, прокинув антенну по ветвям ближайших деревьев. Молодого загнали на верхушку решётчатой конструкции, которая при ближайшем рассмотрении оказалась старым навигационным ориентиром. Снабжённый здоровенным биноклем капрала, боец осматривал окрестности — очевидно, чтобы можно было с чистой совестью отчитаться, что обследование островов было проведено. Хоть какое-то хоть нескольких. Сам капрал дремал, подложив под голову деревянную кобуру с "Барсом". Пограничники сгрудились вокруг костра и вполголоса переговаривались. Беседа перемежалась негромким смехом. Время от времени слышалось отчётливое булькание. Хотя до этого капрал, не стесняясь в выражениях, детально описал, куда и как забьёт любую ёмкость с алкоголем тому, у кого её обнаружит, его подчинённых это, как видно, не сильно испугало.
Робин стоял на краю утёса, которым заканчивалась вершина. Было приятно подышать по-настоящему свежим воздухом. Лёгкие уже не те, и городская пыль чувствуется всё сильнее с каждым годом. Острова уходили вдаль затейливой мозаикой, похожей на крыши города. Блеска воды между ними почти нигде не было видно.
Подошёл Кир. Постоял, повертел головой. Высморкался вниз с обрыва. Заметно более приподнятым, чем раньше, голосом произнёс:
— Вообще, ты прав. Куда ни глянь — нигде дыма не видать. Если тут кто и есть, то я ему не завидую — по такой-то погоде без костра куковать.
— Можно развести бездымный.
— Не-а. Не тут. На островах одна хвоя растёт, смолистая — как ни вертись, а дымить будет, хоть немного. То есть, конечно, у террористов и шпионов могуть быть спиртовые таблетки или ещё что, но… знаешь, хер бы с ними. Вот почему-то теперь точно верю, что нет тут никого, кроме нас.
— Ты повеселел. А начальство?
— Хер с ним, с начальством. Завтра думать буду. Они нам выписали отпуск на природу на сутки — будем отдыхать. Вот вернусь, отчёт воробья почитаю — тогда начну голову морщить.
— Разумно.
— Дык! Я ж, наверное, не зря начальник! Эх, жалко, вода холодная уже, а то б я спустился искупнуться.
— Холодная, да. Осень скоро. Пойдём к костру — там, судя по запаху, чай заварили.
И они пошли к костру.
0103. Кир. Лестница в небо
— Хранение и?.. — дежурный приподнял кончик ручки и посмотрел вопросительно.
— И всё, — Кир ответил мрачным взглядом и постучал согнутым пальцем по стеклу часов, — С наркотой бывает хранение и употребление, с оружием хранение и применение, а у нас, малец — только хранение.
Дежурный явно обиделся на "мальца" — лет ему было не настолько уж меньше, чем Киру — но ничего не сказал. Аккуратно поставил точку после слова "хранение", подписал, тиснул печать и вернул ордер.
В
— Ну что, мы едем? — буркнула Бригита с заднего сиденья.
— Едем, едем, — Кир завёл мотор, послушал его неровное тарахтение. Вздохнул и тронул машину вперёд.
Дом был старый. Кривоватое сооружение, уходящее больше вверх, чем вширь, и стоящее наособицу, словно сторонясь соседних зданий. Три этажа. Точнее, два и что-то вроде мансарды-переростка на крыше. Необычно высокие этажи, чуть не в три метра. Доски стен казались прогнившими, и Киру показалось, что дом немного покачивается. Конечно, просто показалось. Если бы он в самом деле качался, он бы скрипел. Кир понял, что снова зацикливается на мелочах вместо того, чтобы действовать, и шагнул к крыльцу. Жестом отправил Робина обойти дом сзади. На окнах не было занавесок, и их всё равно уже наверняка заметили — даже несмотря на то, что машину они оставили за квартал, чтобы не привлекать внимания столь редким для этого района звуком — но могли ведь и не заметить, верно? Незачем давать лишнюю возможность, поднимая шум раньше времени.
Впрочем, как только Робин скрылся за углом, оттуда сразу же послышался хруст сминаемого бурьяна, потом стук, сдавленный мат, падение чего-то металлического. Кир закатил глаза и поторопился к крыльцу. Четыре скрипучие ступеньки, покосившаяся дверь. Тёмная от времени цепочка звонка. Кир долбанул в дверь кулаком — только идиот дёргает за цепочки в доме подозреваемого. Проорал "Полиция! Откройте!" За дверью послышалась возня и снова всё стихло. Кир примерился к двери. Хлипкая, петли болтаются, из замков, похоже, только простейшая защёлка или шпингалет. Никаких проблем. Выждав пару секунд, ещё несколько раз врезал кулаком по филёнке: "Зильберт Тимс, у нас есть ордер на обыск и арест! Если вы немедленно не откроете дверь, мы её выбьем! Это будет считаться препятствием работе правоохранительных органов с вашей стороны и отягчит возможное наказание!"
Тишина.
Кир обернулся на Бригиту. Та стояла точно по уставу — на два шага сзади за правым плечом. Пистолет держала в руках. Лицо её выражало гамму смешанных чувств по этому поводу, но требование ситуации оказалось сильнее эмоций. Кир одобрительно кивнул ей. Снова повернулся к двери. Второй пистолет был у Робина, поэтому нащупал в кармане кастет и вдел пальцы в отверстия. Отступил на шаг, примерился и ударил ногой в область, где, предположительно, должна располагаться защёлка, вкладывая в удар вес всего тела.
Дверь оказалась гораздо более слабой, чем даже выглядела снаружи — Кир, почти не ощутив сопротивления, влетел в дом в облаке щепок и чуть не потерял равновесие. Хэль. Странно, подумал Кир, имя вроде нормальное, а он — хэль. Соседи в доносе не уточнили, вот и казалось, что человек. Впрочем, у Робина имя тоже нормальное. Этот был сильно моложе Робина. На самом деле, скорее, ровесник Бригиты — едва за двадцать. Он стоял в дальнем конце узкого коридора, идущего от двери, за его спиной была лестница. Одет он был бедно, но чисто — и почему-то в уличную одежду. Хотел сбежать? Вряд ли — слишком всё аккуратно, не похоже, чтобы одевался в спешке, завидев полицейских. Возможно, это просто единственная его одежда.