Провинциальный комиссариат
Шрифт:
Кир тяжело зашагал вперёд. Правую руку с кастетом держал за спиной, левой откинул полу пиджака, демонстрируя висящий на поясе значок:
— Полиция, малец. Подними руки и медленно ложись на пол лицом вниз. Ещё дома есть кто?
— Сдохни, тварь! — хэль выкинул вперёд ладонь. Кир дёрнулся было в сторону, но сначала понял, что коридор слишком узок, и уворачиваться совсем некуда, а потом — что в него ничего не бросили. Ни ножа, ни камня. Это просто трясущаяся распахнутая ладонь, на тощем среднем пальце — массивный перстень, слишком вычурный и дорогой на фоне нищеты дома и одежды.
— Ах ты!.. — Кир
Больше он ничего крикнуть не успел, потому что коридор кончился, и хэль в его конце уже не было — он с грохотом, под жалобный скрип старого дерева, мчался вверх по ступенькам. Лестница была ещё уже коридора, и Киру пришлось бежать, развернувшись боком. Прыти у подозреваемого было много, так к тому моменту, когда он хлопнул дверью наверху, Кир только добрался до второго этажа. Мансарда. Оттуда он может выбраться на крышу, а с крыши… Соседние дома далеко… Да и не выдержит его гнилая дранка, поедет, и рухнет он вниз. Некуда бежать. Но всё равно стоит подстраховаться. Крикнул через плечо назад: "Бригита, дуй наружу, скажи Робину, чтоб крышу смотрел!"
На площадке второго этажа, крохотной, словно кабина трактора, на бегу поменял плечи, развернувшись вперёд правым. Руку с кастетом поднял к лицу в стойке для кулачного боя. Снёс, зацепив, со стены рамку с потускневшей фотографий, жалобно звякнуло сзади лопнувшее стекло. Верх, дверь мансарды открыта. У него здесь может быть что угодно — нож, пистолет. Да хоть граната. Надо гасить сразу. Кир прыгнул внутрь. По бокам мелькнули схемы и графики на стенах, карта звёздного неба, какие-то пробирки, телескоп. Тощая спина в распахнутом окне. Пустое окно.
Вниз Кир спускался неторопливо. По несущейся с заднего двора брани Робина, вперемешку нормальной и хэль, было ясно, что спешить уже некуда. Бригита стояла у крыльца, всё ещё тиская пистолет в руках. Кир отослал её искать телефон и вызывать труповозку из больницы. Обошёл дом, следуя промятому в зарослях лопухов и бурьяна следу Робина. У задней стены дома стоял остов полугрузовичка — старого, ещё парового. На нём изломанной куклой лежал Зильберт Тимс, кровь текла по его лицу и лилась вниз, смешиваясь с ржавчиной.
— Ну чо, бля?
— Чо, бля? Готов, бля, — Робин махнул рукой, описывая траекторию, — Сиганул как сраный марагский десантник — и вдрызг.
— Он что-то заорал же?
— Ареентэ посс. Сила ветра.
— Понятно, — Кир присел перед трупом на корточки, взял за руку, повертел, осматривая перстень, — Что скажешь?
— Вторая категория. Может, третья, но это уже в лаборатории посмотрю. Но вряд ли. Думаю, вторая. Патина с отливом. Сложно подделать.
— Ещё одна вторая категория с начала лета. Вторая вторая, так сказать.
— Третья. Ещё тот кулон. На мельнице.
— Да, точно. Ну вот, а ты говоришь — работы нет. Ладно, изымай пока, а я пойду машину проверю. Как бы местные гаврики не свинтили чего.
Кир встал, отряхнул брюки и направился в сторону улицы. Только возле самой машины он вспомнил о кастете, снял его и убрал в карман. Где-то вдали слышался приближающийся рокот мотора. Знакомый рокот. Труповозка.
0104.
В комнате инструктажа патрульных было тихо. Конечно, в ней обычно почти всегда было тихо — потому что никого не было. Пересменок три раза в сутки, каждый от силы по полчаса длиной — остальное время помещение стояло пустым.
Почти всё остальное время. Потому что ещё комнату инстуктажа использовали как лекторий и актовый зал — за неимением последних в комиссариате. Но это случалось совсем нечасто.
Так вот, сейчас в комнате было тихо, хотя она была полна. Причин тишины Бригита могла представить две и, скорее всего, обе были верны.
Во-первых, ежеквартальная лекция по технике безопасности при обращении со спец-единицами в принципе не вызывала у сотрудников энтузиазма. Явка была обязательной, и начальство строго за ней следило, но что-то новое в лекциях появлялось редко. По крайней мере, в официальной рассылке Бригита обнаружила, что последнее обновление методичек было больше двух лет назад, да и то сводилось к нескольким мелким уточнениям. Из раза в раз сотрудники слушали одно и то же, и отсиживать полчаса в душной комнате просто для галочки не хотелось никому.
Во-вторых, лектором была Бригита. Кир решил, что это будет отличной идеей — мол, она познакомится с людьми, люди познакомятся с ней, она отдохнёт и развеется. И вообще, она теперь звезда и вдобавок красавица, что увеличит посещаемость лекции и сделает начальство довольным. Бригита имела что возразить по каждому из пунктов. Разумеется, Кир слушать её даже не собирался, поэтому теперь она бурчала себе это под нос, раскладывая листы с текстом и таблицами по трибуне. Что понятие "развеяться" применительно к не особо просторной комнате, куда нагнали народу вдвое больше штатного, звучит откровенным издевательством. Что её случайно обретённая звёздность всех, кроме самого Кира, и, пожалуй, Робина, скорее раздражала, чем привлекала. Да, и саму Бригиту тоже. Что назвать её "красавицей" — это откровенно и нагло польстить. Симпатичная — да, пожалуй, но на обложке журнала мод ей точно не бывать. Ну и насчёт знакомства… конечно, знакомиться так или иначе придётся. И лекторы в академии постоянно говорили, что субординация субординацией, но с коллегами лучше если и не дружить, то хотя бы знать их в лицо и по именам — и делать так, чтобы они помнили тебя в лицо и по имени. Проблема в том, что её сейчас уже точно помнили все, и при этом относились именно так, как относятся обычно долго и тяжело работавшие люди к новичку, который по чистой случайности обскакал их всех, не приложив почти никаких усилий.
Начало лекции ей удалось проскочить нахрапом — она просто вошла последней, поднялась на трибуну и быстро, пока никто не успел опомниться, начала перекличку. Ей удалось держать уверенную интонацию, так что перебивать её никто не решился. Но сейчас лекция кончилась — и настала пора вопросов. А по глазам собравшихся было ясно, что вопросами её будут прощупывать. Бригита выдохнула и посмотрела на часы.
— Пять минут. Ваши вопросы.
— А где Пальс? — кто-то из патрульных, молодой на вид. Лицо хамоватое, но интонацию постарался сделать вежливой.