Проводник
Шрифт:
– Это ты, Петя, правильно сказал, - прозвучал совсем рядом чей-то голос.
– Только вот сам учиться не шибко спешишь. Столько лет уж здесь, а все такой же.
Крутанув головой, лейтенант увидел в трех шагах от себя неподвижно стоящего человека. Кожин мог поклясться, что еще пару секунд назад на этом месте никого не было. Незнакомец стоял в свободной позе, опираясь рукой на дерево. Через плечо стволом вниз висело ружье. Интересное, кстати говоря, оружие! Двустволка с вертикальным расположением стволов. Один ствол, судя по калибру, был нарезной,
– Тьфу на тебя, Иваныч!
– дернулся в седле старшина.
– Прекращай эти свои шуточки! Незнакомого человека так и напугать можно.
– Да какие же это шутки? Сколько раз тебе, Петя, говорил: внимательнее надо быть! Тайга - она невнимательных не жалует. А что до незнакомых - извиняйте, не признал сразу. Думал, свои все.
– Да ничего-ничего, товарищ!
– нашёлся Кожин.
– Меня тоже напугать не так-то легко, это уж старшина преувеличивает. Приходилось, знаете ли, в переделках бывать.
– А вы, как я понимаю, командир новый будете?
– Правильно понимаете, товарищ.
– В таком разе позвольте вам представиться: Шведов я, Александр Иванович, житель здешний. Будете мимо проходить - милости прошу на чаек.
– Кожин Михаил Федорович. Назначен на заставу командиром.
– Ну, и слава богу. Не дело это, когда отряд без командира. Льщу себя надеждой встретиться с вами еще не раз.
Спешившийся красноармеец подал Шведову пачку газет и небольшой мешочек. Тот степенно кивнул головой в знак благодарности.
– Не смею более задерживать вас. До заставы путь неблизкий.
И гость бесшумно растворился в близлежащих кустах.
– Ничего себе!
– покачал головой лейтенант.
– Прям как леший. Его даже не слышно совсем. Это откуда же он такой выискался?
– Всегда тут был. Как мы костер на перевале зажгли - так и он сюда наладился. У него из дому место это видно, раз огонь горит - так, значит, скоро на заставу поедут. Как раз ему сюда и дойти. Мы ему газеты возим, порох иногда купить просит да свинец. Нам не в тягость, а благодарность от хорошего человека приятна. Принято здесь так, друг другу помогать. Своим - тем более.
– В каком это смысле - своим?
– Он, товарищ лейтенант, в некотором роде сослуживец наш, - проговорил старшина.
– Это как?
– Так тоже из пограничников.
– А служил где?
– Дак... При царе и служил, в этих самых местах. Раненый - тоже, видать, супостаты подстрелили. Он оттого и в отставку вышел. До революции ещё.
– Это выходит - он из белых?
– Какие тут белые, товарищ лейтенант! В этих лесах войны не было. Не за что здесь воевать. Он тут чуть не с семнадцатого года живет. Во всяком разе, когда мы сюда пришли заставы ставить, он сам к нам первым пришел. Советы дельные давал, опыта у него хватает. И помогал не раз.
– А звание
– Штабс-капитан.
– Офицер, стало быть?
– Точно так, товарищ лейтенант.
– Проверить его надо.
– На моей памяти, товарищ лейтенант, только вы уж не обижайтесь, вы пятый будете, кто это делает! Каждый новый командир, что сюда приезжал, аккурат с этого дела и начинал. Да бестолку это. Иваныча и в отряде знают хорошо. И ценят. Году в двадцать пятом через его распадок бандиты уходили. Кровищи на них было полно, терять было нечего. Вот и шли они к границе самым коротким путем. А путь этот один: через его дом. Он прям посреди распадка и стоит. Тогда вся округа на дыбы поднялась. Почитай, всем миром этих негодяев ловили. Они ж перед тем как уйти два хутора здешних разорили. Взяли по мелочи, но в живых никого не оставили. Такая уж у них натура звериная. Ну, взяли они харч, лошадей - людей-то за что стрелять?
– И что дальше?
– А то, товарищ лейтенант, что зажал их Иваныч посреди открытого места. Да так шесть часов и продержал, пока с заставы подмога не подошла. Ну, и мужики местные к тому времени подтянулись. Они стрелки знатные, белку в глаз бьют. Так что к подходу наших ребят бандюков всего четверо и осталось. С них всех потом после обыска чуть менее пуда золота взяли. Понятно теперь, почему они так к границе-то рвались?
– Сколько же их всего было?
– Осмнадцать человек да главарь ихний. Говорят, в драке пятерых стоил.
– И это что же, Иваныч их всех и положил?
– Неа... евонный только главарь да ещё шестеро. Не перепутать - его штуцер, как в башку попадёт - так она и вдребезги! Правда, ещё троих подранил, ну, уж этих-то мужики опосля дострелили. А так-то он им просто голову высунуть не давал, постреливал иногда, чтобы не рвались особо. Ну, кто слишком резвый был да шумный - тот в лобешник-то и схлопотал. Остальные и притихли, ждали, когда у Иваныча патроны кончатся.
– Не дождались, надо думать.
– Два патрона у него было, как наши подоспели. Он уже прикидывал, как бы половчее с бандюка убитого карабин снять, да вот не пришлось...
– Надо же! Интересное у него ружьё!
– Да, редкий ствол. Поди, денег немалых стоит.
– А взял он его где? Неужто купил?
– Контрабандисты кому-то несли... да не донесли, видать. Повздорили с ним, думаю, да только вышел им тот спор боком... Может, и иначе было, так про то никто не ведает. А патроны он сам заряжает, пули льёт, я видел.
– Непорядок это. Трофейное оружие сдавать положено.
– У него это ружьё уже лет десять. Да тут, ежели по этому поводу местных трясти начнём... у каждого таких ружей не одно и не два. Вот начальство и распорядилось шума не поднимать. И то дело - на охоту как мужикам ходить? А случись такая банда ещё разок? Из двустволок их пугать прикажете? Дома все и останутся, никто в тайгу не пойдёт - бодайтесь, ребята, сами. Нам же хуже будет.
Кожин промолчал.