Прозрение. Том 2
Шрифт:
Говорили мы с доктором так, словно искали тропу на болоте. Так же со мной общались когда-то на Гране, уводя от очевидного, тасуя смыслы.
Присматриваясь к скошенным уголкам глаз Амара (так он просил себя называть), я решил, что грантской крови в нём вряд ли больше четверти. Доктор не отрицал, но и не пускался в биографические исповеди.
Мы много и весело беседовали о борусах, о нравах старой Крайны, с осторожностью — о Доме Сапфира и, как по углям, об имперской политике на Юге.
Понятно, что разговоры
Невезение продолжалось — грудь и у этой почтенной леди отсутствовала напрочь.
Глядя в вырез халата ночной сестры, я познал очередную маленькую истину: лучше всяких лекарств больных поднимает на ноги вид красивой женской груди.
По ночам, просыпаясь от боли, я вспоминал Лиину и посылал ей голограммы ташипов, котят, щенков хайбора.
Дерен был прав про открытки: написать ей что-то словами было выше моих сил.
Ну что я мог ей написать? Что никак не могу ни выздороветь, ни сдохнуть?
Время шло. Состояние моё становилось то лучше, то хуже, словно я и тут оседлал какой-то неведомый маятник.
Здорово выручал Дерен. Его помощь не одурманивала, как медицинские препараты. Боль он снимал хорошо, но разобраться, что со мной творилось, тоже не мог.
Как только отпускала слабость, я пытался сам вычислить отравителя. Вариантов было немного: Энрек, кто-то из команды «Персефоны» или из храма.
Про команду крейсера и эйнитов нормальных версий не складывалось, бред это был. Только Дерен мог меня отравить — он был со мной рядом и на корабле, и в храме.
Но Дерен был свой. Его потолок — дурацкий прикол. А вот Энрек…
У Кота — другой мир, другие понятия, другие цели. Может, я сам не заметил, как перешёл ему дорогу? Именно он запер меня в клинике, но… Как-то не особенно постарался, что ли?
Если иннеркрайт пытался меня отравить, то почему не добил? Делов-то было — столкнуть с платформы. Шлюпки висели высоко, «поймать» меня никто не успел бы, идеальный несчастный случай.
Но Энрек почему-то решил не добивать, а заточить в госпитале на соседней Джанге.
На что он рассчитывал? Какие препятствия могла создать мне гражданская охрана, которую и до тела-то не допускают? Она разве что под ногами будет путаться, если надумаю убежать.
Три дня я честно отвалялся в контакте с аппаратом по контролю состава крови и «утками», на четвёртый стало чуть легче, и лежание начало напрягать.
К тому моменту я уяснил уже, что связаться с командованием не могу — Мерис сказал, что и без меня тошно, велел лечиться и с идиотскими идеями не лезть.
Идеи были. Но все мои попытки передать генералу что-то через парней тоже оставались без ответа.
Я даже заподозрил было, что Дерен меня обманывает, чтобы не беспокоить
Он что, решил, что я настолько больной?
Нет, можно было, конечно, связаться с Энреком. Но именно его поведение казалось мне наиболее подозрительным.
Сам он тоже ко мне не лез. Прислал пару дежурных фраз и затаился. Кот он и есть кот.
Вечером шестого дня доктор Есвец явился за двадцать минут до ужина. Загорелый, подтянутый, невозмутимый.
Я тщательно спланировал разговор, однако он оборвал меня с порога:
— И не просите!
— Вы невыносимы, Амар. — Я дрогнул углами губ, как усмехаются здесь аристократы. — Мне приходится по полдня подбирать аргументы, чтобы вы их даже не выслушали.
— Это вы невыносимы, — он вернул мне усмешку, усаживаясь на подоконник и прикуривая. — Внешностью вы — экзот, повадками — имперец, прикидываетесь воспитанником Локьё, но бесцеремонны, словно алаец. Может, перейдём, наконец, «на ты», иначе я сломаю себе язык об эти императивы?
— Ну, если это тебя не о-оскорбит… — протянул я.
Амар не выдержал — захохотал.
Шутка была изящной — переход «на ты» не может оскорбить непривыкшего выкать экзота, но звучит такое предположение весьма забавно.
Я тоже улыбнулся.
— Ты — нормальный парень, — сказал Амар, играя палочками кхарги. — Но наследника пока не утвердили, а Локьё отбыл из системы. Господин Лоо сейчас хозяин в Поясе Дождей. Он велел найти причину твоей болезни, и я её найду. Конечно, ты можешь обмануть меня и сбежать, но куда? Разве, на Кьясну? — Он вопросительно изогнул бровь.
— Не годится, — я мотнул головой. — Отпуск мой, к сожалению, закончился. Работа горит.
— Не знаю, что может сподвигнуть меня отпустить такого неразумного пациента, — Амар весело блеснул газами. — Шутки шутками, но господин Лоо страшен во гневе. Будь ему хотя бы лет восемьдесят, можно бы надеяться, что просто придушит. Но, пока он так молод и охоч до конвульсий… Нет-нет, — отмахнулся доктор в притворном ужасе. — И не проси тебя выписать!
Он шутил. Пальцы, держащие палочки, даже не дрогнули.
— Ну не съест же он тебя в самом деле Амар? Боишься, карьеру испортит?
— Дом Сапфира — это не Союз Врачей, чтобы указывать мне. Но конфликт такого уровня — вещь неприятная и малопредсказуемая… — Его пальцы сжались на миг.
Вот теперь Есвец был серьёзен. Неужели готов торговаться?
Доктор кивнул в ответ на незаданный вопрос:
— Я мог бы на это пойти… — Он затянулся. — Но только ради чего?
— Ну хочешь, завещаю своё тело клинике? — Я пошутил и вдруг уловил интерес в жёлтых глазах. И решил сыграть в равнодушие: — Хотя… Зачем оно тебе?