Прячем лица в дыме
Шрифт:
«Сто тысяч пятьсот один, сто тысяч пятьсот два…» — главное, обойти в ряду проклятую четвёрку.
Раз подтолкнула брата в зал. Звучала лёгкая красивая мелодия, так неподходящая к тому, что они задумали. Гости, улыбаясь и смеясь, переходили от стола к столу, от одной компании к другой, и все вокруг были такими весёлыми, живыми. Цельными — такое слово просилось на ум. Наверное, на контрасте с тем, что Раз думал сам о себе.
— Мы идём к выходу, — шепнул он на ухо Лаэрту.
Брат не замедлил шаг ни на секунду, будто происходящее полностью соответствовало его плану. Может,
Пробираясь сквозь толпу, Раз задел локтем высокого мужчину, разговаривающего с женщиной. Тот мгновенно обернулся, и Раз выхватил револьвер из-под жилета. Сделав шаг к гостю, он упёр дуло ему в живот.
— Ты будешь молчать, — сказал Раз жёстким голосом.
— Я-то буду, но не закричат ли другие, увидев оружие? — также жёстко ответил кирийский знакомый.
Женщина рядом с ним молчала, но она плотно сжала губы, а взгляд у неё сделался такой, словно она вот-вот бросится на Раза, лишь бы спасти своего спутника.
Рена сняла с платья накидку, оголяя плечи, и, сложив тонкую ткань в несколько раз, набросила на руку Раза. Парень сделал два маленьких шага назад, продолжая держать оружие поднятым.
Он не сразу обратил внимание, что ногу кирийца обхватывала железная конструкция, а сам он тяжело опирался на костыль, кажущийся таким неуместным на пышном приёме.
Раз произнёс:
— Мы просто уйдём.
— Рад приветствовать всех вас! — послышался степенный мужской голос.
Раз едва не вскричал, опуская руку с накидкой. Проклятье! Да, у них было время, но каждая секунда промедления могла стоить многого. Их заметили — это сразу перечеркнуло первый план. «Тысяча сто двадцать один, тысяча сто двадцать два, тысяча сто двадцать три…» Ладно, есть ещё второй.
Мужчина едва взглянул на Раза и Рену, но те, наоборот, уставились на него. Это был один из совета министров, Ренан Марувер. Он добродушно улыбнулся:
— Уважаемые даны, я не могу не пошутить, — он обвёл присутствующих рукой: — Дан Рейн, дана Рона, дан Ренан. Как вас зовут, молодые люди? Вам имена давал тот же человек?
— Меня зовут Рена, — выдавила подруга. — Да, это явно был один человек.
— Вам, дан Адван, должно быть неуютно среди нас, — Марувер улыбался всё той же добродушной улыбкой, но проскальзывало в ней что-то змеиное.
— Ну что вы, министр, для меня честь присутствовать здесь, — Лаэрт поклонился кирийцу. — И познакомиться с героем революции, дан Л-Арджан. Я слышал, что вы задержались в Кионе из-за крушения поезда?
Раз переглянулся с Реной. Нельзя забрать учёного вот так просто на глазах у министра. Они уже оставили следов больше, чем могли убрать. Нельзя перейти дорогу ещё и совету.
— Всё верно, — женщина подала голос — он звучал молодо и мелодично, хотя ей было уже около сорока. — Сказать по секрету, теперь ему нужно принимать лекарство
Она вцепилась в руку Рейна, тот мягко улыбнулся, хоть взгляд у него оставался настороженным — Разу кириец чем-то напоминал охотничьего пса, вышедшего на охоту.
— Я недавно выпил лекарство, не беспокойся. Я хочу поговорить, ведь тем так много, — он быстро взглянул на Раза, затем посмотрел на министра, будто обращался к нему. — А ты ступай, найди Кая.
Секунд Рейн и Рона смотрела друг на друга, как два дуэлянта, потом женщина встала с ним рука об руку и улыбнулась гостям:
— Скажите, даны, в Кионе мужья тоже никогда не слушают жён и лезут в чужие игры?
Желание выругаться стало ещё сильнее. Это был какой-то дурацкий цирк, где каждый стремился проползти вперёд другого и что-то схватить — а сам знал ли что?
— Здесь, как правило, проблемы возникают между братьями, — Лаэрт рассмеялся, но в глазах не было ничего от искренности. — Прошу вас извинить нас, уважаемые даны, но нам пора идти.
Он скосил взгляд на Раза. Тот стоял с холодным лицом, а всё внутри так и подзуживало: стреляй, хватай, беги. Кончики пальцев по-прежнему жгло, магия отчаянно просилась, чтобы её выпустили из клетки, и как бы крепко Раз не сжимал в кармане футляр с таблетками, покалывание не проходило.
Хорошо. Если Лаэрт хочет сделать вид, что они на одной стороне, и пойти с ними, пускай. Он может играть по своим правилам, пока они не мешают их правилам.
Раз кивнул гостям и протянул руку Рене, изображая обычную пару, друзей Адвана. Он уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг заметил Найдера. Оша пробирался сквозь толпу решительными шагами, и на лице того читалось то особое мрачное выражение, по которому сразу становилось ясно — что-то не так.
Они встретились взглядами, и Найдер пошевелил губами, точно называл имя друга. Между ними оставалось всего несколько метров, как вдруг музыка стихла, а зал наполнилось десятком громких шагов — это была тяжёлая поступь, напоминающая чёткий шаг полиции или гвардии.
— Это он, он! — кричала женщина.
Раз не видел её, но чутьё безошибочно указывало, о ком говорит незнакомка. Резко дёрнувшись в сторону, он также резко замер — Найдер повернулся спиной и показал на пальцах число три. Третий план. Значит, дела ещё хуже, чем казалось.
«Сто тысяч сто один, сто тысяч сто два…»
Хорошо, к этому они тоже были готовы.
Дворцовая охрана схватила Найдера и поволокла к выходу. Все вокруг шептались, косились и тыкали пальцами, испуганно жались друг к другу, напоминая овечью отару, взволнованную волчьим запахом.
— Во имя Лаара, что произошло? — воскликнул Марувер.
Третий план. Нужно всего лишь потянуть время.
Раз знал, что должен с улыбкой повернуться к кирийцам, к министру, к Лаэрту, но он так и стоял, глядя на то место, где только что был Найдер. Тот выронил трость, и она лежала на полу, пугая свежими пятнами крови. Решившись на самый неправильный жест, Раз потянулся к ней. Он не мог сейчас помочь другу, но подхватить трость казалось тем делом, которое сделать также важно, как забрать брата.