Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
— Гибберлинги от своих долгов не отказываются.
— Гибберлинги! Ха! — Питт резко сел. — Наш Дом тоже в стороне не стоял. Ты, Бор (эльф нахмурился и стал говорить с какой-то злобинкой в голосе), даже не представляешь… Дом ди Дазирэ единственные, кто выступил гарантом для столичных толстосумов. Остальных они и слушать не хотели. Так что гибберлинги, можно сказать, нам обязаны. Сильно обязаны… Эх!
— Ах, вот ты о чём. Ну, так я же договорился…
— Ты… договорился…
Питт ди Дазирэ вдруг
— Ты воин… ратник… Договариваться — не твоя парафия. Здесь нужен острый ум.
— Острый ум? — я надвинулся на Питта.
Тот сощурился, но назад не отступил, готовясь принять вызов.
— Вот скажи, друг (это слово он произнёс с каким-то подвохом), к чему вы пришли? Ты и местные варвары?
Мы, молча, посмотрели друг на друга. Вороны радостно «потирали руки», предвкушая «обед».
— Я никому не позволяю говорить о себе в неподобающих тонах. Надеюсь, друг Питт, ты это усёк.
Эльф вдруг резко улыбнулся. Это было так неестественно, что прямо-таки бросалось в глаза.
— Вот твоя проблема, Бор. У тебя нет ни чувства субординации, ни чувства ответственности. Ты совсем не умеешь себя вести в приличном обществе… Пожалуй, варвары — твой конёк, но не более.
Чего ждал от меня этот эльф? Нападения? А я ведь мог это сделать… Ой, как мог!
— Вы, эльфы, мало того, что очень большого о себе мнения, так ещё… не умеете находить общий язык.
— С кем?
— Да хотя бы с теми же гибберлингами.
— Они обязаны подчинятся. А искать общий язык — удел слабых.
Тут я понял, что Питт намекает на моё «братание» с медвеухими.
— Я и за меньшее оскорбление отрезал людям голову.
Эльф проигнорировал мои слова, вяло попивая вино.
— Ну, и гадость вы, эльфы, пьёте.
— Гадость? Это «Белая усадьба»! Ей почти сто лет… Хотя, кому я это говорю. Небось, предпочитаешь местное пойло? Типа бренди… Как оно там зовётся?
— «Обжигающий эль»…
— Ага! Кстати, ты, кажется, просил привести сюда десять бочек этого напитка? А плохо не будет? — Питт вновь оскалился, чтобы я снова смог оценить белизну его жемчужных зубов. — Твоё распоряжение мне пришлось отменить.
— Почему?
— Поскольку новым командиром являюсь я, то… то и решения принимать мне.
— Вот что я тебе скажу, приятель. Моя задача была в том, чтобы наладить отношения с медвеухими. И с ней я справился.
— Возможно… Но теперь с варварами говорить буду я. И гости мы никого не ждём. Это ясно?
— Ты, приятель, видно глуховат. Гостей звал я. И пока их достойно не приму, буду оставаться командиром отряда. Ясно?
Эльф молчал, выдерживая взгляд.
— Разрешаю тебе, Питт, присутствовать на встрече. Чему-нибудь подучишься… Например, как договариваться с варварами.
Эльф потупил взор, но не похоже было,
— Извини, Бор, — сказал эльф. — Возможно, я был слишком резок. Вероятно, твои договорённости смогут… смогут… помочь…
Эльф не договорил. Он облизал губы и чуть-чуть откинулся назад.
— Ты же понимаешь, Бор, что и мой Дом, и гибберлинги… их Совет… все беспокоятся.
— Потому прислали тебя?
— Да, — кивнул головой Питт.
— Если ты думаешь, что какая-то бумажка заставит меня бегать за тобой и пресмыкаться…
— Позволю себе напомнить, господин Бор, ещё кое - что.
— Попробуй, — оскалился я.
— Мне говорили, — эльф слащаво заулыбался, — что у тебя сложный характер. Не думал, что придётся прибегнуть к подобному финту. Что написано на акетоне?
Твою мать! Так и знал, что от эльфов надо ожидать чего-то подленького.
— А там значится: «Головорез из Дома ди Дазирэ». Верно?
— К чему эти слова?
— Никто не отменял твоей клятвы. Так что, не забывай, какому Дому ты служишь.
Кажется, все мои чувства весьма явно отразились на лице. Питту это понравилось. Он довольно улыбнулся и добавил:
— Долг, — он явно смаковал это слово. — У всех есть долг в этой жизни. Многие сие чувствуют. Потому и подчиняются… выполняют… А правильно ли это, или неправильно — не в сём суть. Главное — долг… обязанность… А боги потом рассудят.
— Послушай меня, Питт. Если ты будешь мешать мне договариваться с медвеухими…
— Не бойся. Всю славу я отдам тебе, — эльф опять недобро улыбнулся.
Я услышал, как ворчат Вороны, подначивая и меня, и друг друга пустить кровь наглецу.
«А ну цыц! Разберусь без вас», — и клинки тут же умолкли.
— Мы, — чётко отчеканивая каждое слово, проговорил я, — не для того всю осень тут кровь проливали, чтобы какой-то хлыщ с Тенебры…
Эльф сжал скулы и тягостно вздохнул:
— Отдохните, господин Бор… Головорез… из Дома ди Дазирэ. Не надо так напрягаться.
Я отставил бокал, поднялся и вышел вон из шатра.
Не нравится мне этот тип. Какого хрена Совет с ним связался? Неужто он так хорош?
Эх, не было печали! Чувствую своей сухощавой задницей — мне этот эльф ещё немало крови попортит.
Откуда-то появились Крепыши.
— Вот что, ребятки, давайте-ка примемся за подготовку к пиру, — улыбаясь, проговорил я.
— А как же…
— Питт ди Дазирэ? Он соблаговолил прислушаться к моим словам. Так что не станем терять времени. У нас его не так уж и много.
Следующие дни пролетели, как один. В суматохе всеобщей подготовки я уже и позабыл про нового военачальника, а тот не очень-то и светился в лагере. Всё больше отсиживался у себя в шатре, попивая кислое вино, и нюхая благовония.