Пряди о Боре Законнике

Меньшов Александр

— Ну что ты! Я нисколько не хотел тебя обидеть.

— Обидеть? — рассмеялся Клемент. — Знаешь, Альфред, если у меня самый лучший по качеству топор, то это не значит, что я им ловко размахиваю. Великий ли я Маг, или какой-то иной, но главное — нравственность. И пусть мы уже сотни лет изучаем наш мир, и пусть мы даже постигли лишь десятую его долю, став в чём-то сильнее и могущественнее, однако же не имея под ногами морального грунта — эти все потуги лишь пшик!

Мысли Клемента вдруг отошли от торжественного настроя, заданного утреней проповедью и молитвой, и откатились

к последующему разговору с Альфредом ди Делисом. Надо сказать, что древние маги были одной из излюбленных тем ди Дазирэ.

— Вот что я тебе скажу, — говорил он своему товарищу по спорам, — первые маги старались передать свои знания тем, кого сами и выбирали. И они использовали весьма жёсткие критерии отбора. Со временем тех, кто считал себя магом, становилось всё больше. Мастерство многих из них стало достигать невиданных высот. Нам такие и не снились! Правда, этого же не скажешь о моральной части. Возвеличивание самих себя, одержимость властью над стихиями, желание бессмертия и управления окружающим миром — вот то, что привело к падению магов древности. Отсутствие внутренней силы, — подвёл итог Клемент, — и человеческие слабости… Да, именно человеческие, полные ужаса и мрака, ибо только эльф — существо высокое. Ведь даже джуны, что тут скрывать, не смогли избавиться от первобытных страхов. Мало кто из древних мог совладать с нахлынувшим на них чувством всемогущества. Можно считать их детьми, которым дали в руки оружие, но не рассказали когда им можно пользоваться.

— Ты говоришь о внутреннем Свете? — спросил Альфред.

— Да… пожалуй…

Эльфы вышли к перекрёстку и направились к Башне.

— Тот, кто научился его концентрировать и использовать, способен… способен…

— К сотворению собственных миров? — сощурился Аьфред. — Как Сарн? Как бог?

Клемент вдруг испугано огляделся, не услышал ли эти слова кто-то чужой. Нет, всё в порядке.

— Что такое? — удивился Альфред подобной реакции Великого Мага.

— Не так громко, мой друг! Кое-кому подобные высказывания могут показаться кощунственными.

— О, Тенсес! Клемент, ты же Великий Маг! Вот не думал, что будешь оглядываться за спину, опасаясь… А кого собственно?

Клемент было открыл рот, но тут же его и закрыл. Было видно, как он раздумывает над тем, отвечать ли Альфреду или промолчать, а, может, отвести разговор к иным темам.

«Он много чего знает, — думалось Альфреду, — но по разным причинам полагает, что лучше эти знания никому не сообщать. Недаром же упоминал о степени нравственности личности».

— Милый Альфред, — со вздохом начал Великий Маг, — ты ведь не маленький мальчик. Надеюсь, понимаешь, что как есть Свет, так, само собой, существует и Тьма… За ней стоят иные силы и могущества.

— Нихаз?

Клемент опять вздохнул.

— У меня порой, — негромко сказал он, — вообще складывается такое впечатление, что Сарн и тот же Нихаз, суть — самые первые из магов, кто смог совладать со своей внутренней силой. Разница лишь в том, кто да какую использовал.

— А Катаклизм? А демоны? — поинтересовался Альфред.

Грех было не воспользоваться таким случаем,

когда Великий Маг вдруг решается на подобные откровения. Надо только чуток подтолкнуть и… Ведь Клемент много лет вёл тайные исследования и эксперименты, бывало, путешествовал по древним аллодам, где собирал редкостные артефакты, вроде Сферы Сопротивления. Он мало с кем делился собственными мыслями и тем более знаниями, так что Альфред решил не упускать возможность кое-что прояснить.

— Демоны… демоны…

Казалось, Клемент всё же не решится ответить. Некоторое время эта парочка эльфов, молча, шла по улочке.

— Откуда они взялись? — то ли спрашивал, то ли размышлял вслух Великий Маг. — А вот тебе другой вопрос: куда подевались все древние маги?

— Не вижу ничего общего, — пожал плечами Альфред.

Клемент даже остановился и сурово посмотрел на своего товарища.

— Все они желали бессмертия, — как-то отрывисто проговорил он. — А как этого достичь? Как его достигли боги?

Альфред непонимающе глядел на старшего товарища. Неужто он хочет сказать, что демоны и маги древности одно и то же? И причём тут бессмертие?

— То, что я тебе сейчас скажу, — почти шёпотом проговорил Клемент, — не должен услышать больше никто.

— Обещаю, — взволновано закивал Альфред.

— У меня много вопросов… много… Задать их некому. Если желаешь, я поделюсь некоторыми выводами.

Маг взял Альфреда под руку и потянул в тихий уголочек, подальше от снующих тут и там горожан.

— Наш мир зовётся Сарнаутом, ибо его создал Лучезарный бог Света. Это общеизвестный факт. Мы рождаемся и умираем, при этом восхваляя и благодаря бога Света за его дар. Но кто же тогда такой Нихаз и отчего мы считаем, что именно он стремится разрушить Сарнаут? Зачем ему это?

— Ну… ну… такова его природа.

— Природа! — усмехнулся ди Дазирэ. Великий Маг вдруг перешёл на громкий шёпот: — Есть основания полагать…что Нихазу это всё не надо.

— Это? Ты… ты сейчас о чём? — попятился Альфред. Он ещё никогда не видел Клемента таким возбуждённым.

Чернокнижник стал пятиться назад.

— Да не бойся ты! — осклабился Клемент. — Ладно, оставим эту тему. Будешь готов, поболтаем.

Ди Делис кивнул. Ему казалось странным, что Клемент, будучи искони Великим Магом, говорит такое о богах.

«Хотя, — мелькнула мысль в голове чернокнижника, — будучи учеником учеников древних магов… Это может послужить оправданием».

В этот момент из-за поворота появилась весёлая тройка гибберлингов, а именно семейка Ножиков. Они заметили Великого Мага и быстро направились к нему.

Клемент наклонился к уху Альфреда и негромко добавил:

— Поразмысли на досуге вот о чём: почему ни Тенсес, ни Скракан, ни Незеб до сих пор не вернулись в этот мир? Все они были учениками древних магов, однако же… — тут эльф хитровато подмигнул и развернулся к гибберлингам.

Те церемонно поприветствовали Мага и стали рассказывать о подготовке к сегодняшнему небольшому празднеству по поводу прибытия новобранцев. Чернокнижник растеряно глядел перед собой, пытаясь хоть что-то осмыслить.