Пряди о Боре Законнике

Меньшов Александр

— Что ты делаешь? — громко зашептала Стояна.

Звуки снаружи стали громче. Из щелей потянулся темный едкий дым.

— Вот, сука же! — злобно рычал я.

Дерево плохо поддавалось. Да ещё ко всему прочему доски были слишком толстыми. И быстро справиться с ними не выходило.

Минута, вторая — я вспотел, что лошадь. Кровь колоколом стучала в висках.

Еле-еле удалось выломать несколько досок. Я попытался подорвать их клинком. Тот натужно застонал, чуть сгибаясь.

— Твою мать! Вот сука!

Тут подбежала Стояна.

Она пыталась помочь, яростно оттягивая их за распушившиеся концы своими маленькими ручками.

— Не надо! Лучше собери нам котомку с собой. Ясно?

Где же Хфитнир, твою-то мать? — мелькнуло в голове.

Работал, что одержимый. Дыма становилось всё больше. Запылала крыша, мне стало жарко.

Я старался. Очень. Не только ведь для себя. В груди аж клокотало от ярости. Если выберемся отсюда, то клянусь богами, что найду этих тварей и вырву им сердца.

Вновь подбежала Стояна. Она присела подле меня и опять попыталась помочь.

— Отойди и не мешай! — рявкнул я.

Ещё несколько минут, и вот она более-менее сносная щель. Через неё, хоть и с трудом, можно было просунуться одному человеку. До земли около вершка, в принципе проползти под полом реально.

Смущало другое — огонь. Брёвна слева и справа уже начинали дымиться, крыша над головой трещит, того и гляди рухнет.

— Я иду первым, следом ты. И не задерживайся! Ясно?

Стояна закивала головой, испугано оглядываясь по сторонам.

— Ну, храни нас Сарн! — я схватил мечи, лук и колчан, и полез.

Щепы больно оцарапали шею. Вот сука! Пролезет ли Стояна? Узковат проход. А неё животик… Твою мать, всё не слава богу!

Я опустился на холодную промёрзшую землю и отполз в сторонку.

— Давай! Живо! — крикнул внутрь Стояне.

Сам огляделся — никого. Скорее всего, Павел и Сом со своими парнями стоят у дверей.

Тут появилась голова Стояны.

— Чего ждёшь? — сердито гаркнул я.

— Не выйдет? — грустно прошептала девчушка. — Ты беги…

— Что? Живо, я сказал!

Вниз опустились ноги, но как и предполагалось — мешал животик. Плечи и начавшая набухать грудь пролезут, но не он.

— Не выходит, — прохрипела Стояна, возвращаясь назад.

— Вижу! — я схватился за край доски и навалился всем телом. Потом упёрся что есть мочи ногами.

Дерево натужно затрещало, но не поддавалось.

Огонь пылал уже где-то рядом. На голову падала то ли горящая солома, то ли ещё что-то. Я отбрасывал её в сторону и снова продолжил тянуть книзу.

Бах! — первая доска треснула и её конец с силой врезался мне в грудь.

Я схватился за вторую и вновь потянул.

— Давай, давай же подавайся! — говорил, а сам тянул. Да так, что аж перед глазами заплясали цветные пятна — Быстрее… быстрее… Сейчас, потерпи! Сейчас…

Жар был нестерпимым. Кажется, уже начинала дымиться одежда.

Ещё усилие и вот, наконец, вторая доска надломилась, делая щель значительно больше.

— Вперёд!

Слазь!

Стояна попробовала и вот через некоторое время она оказалась рядом со мной.

— Ползи следом. Живее!

И мы ползли. Благо, что дом стоял на столбах. Не будь их, хрен бы удалось выбраться из горящего здания.

— Ой, ой! Больно, — проговорила Стояна.

Я остановился и помог ей. А у самого руки и ноги трясутся, что листочки на ветру.

Так, Бор, а ну-ка соберись.

Никогда не думал, что ползти так трудно. И ещё долго. Пару минут и мы выбрались из под хижины.

— В лес, живо! — гаркнул я.

Команда прозвучала чётко и уверенность в голосе придала нам сил.

Уходили мы стремительно, не оглядываясь. Каждую секунду я ожидал восклицания: «Смотри! Вон они! Держи их!» И вот тогда придётся принять бой. Он будет неравный и скоротечный. Павел ослепит меня вспышкой Света, а Сом, этот здоровяк, воспользуется моим замешательством, и разрубит своим мечом напополам.

Вот я и столкнулся с такой ситуацией, когда не в силах ни победить врага, не в силах взять контроль. Остаётся лишь отступать… Конечно, не будь со мной Стояны, можно было бы рискнуть. А так… Эх! И стыдно, и одновременно горько от собственного бессилия.

О, Сарн! Скажи ведь, это, пожалуй, никогда не кончится, так? Меня всегда будут преследовать. А потом настанет день, когда кто-то из врагов окажется ловчее. Он настигнет и отберёт самое ценное. Нет, не жизнь. Он отберёт то, без чего я просто сломаюсь.

И тут не надо быть Великим Магом, чтобы понимать неизбежность такого конца. Ведь ничего… ничего не сможет ни меня, ни тех, кого люблю, уберечь. Как пример: ни одна из магических штучек, так называемых стражей — Хфитнира, Воронов — никто не смог предупредить, и уж тем более помочь.

Да я и сам себе не смогу помочь! О, боги, боги! Что вы творите?

Мы шли через лес на северо-восток. Я постоянно оглядывался назад, смотрел по сторонам. Нас никто не преследовал. Всё было спокойно.

В голове раз от разу прокручивались мысли о произошедшем. В конце концов, они остановились на Руте Снеговой, той девчонке из сиверийской Молотовки.

За что ей так досталось? В чём была её вина? В том, что она зналась со мной? И всё?

Эх-эх-эх! Обидное то, что удар нанесли не в лицо, а прямо в душу. Враг мстил. Всеми возможными и доступными способами. И сколько у меня таких врагов? С каждым днём их становится всё больше.

Послушайте, Сарн и Нихаз! Не знаю к кому из вас конкретно обращаться. Я вас прошу обоих: не надо этого больше делать! Хотите, дам обет никогда больше не вмешиваться в ваши дела? Уберусь восвояси, сменю имя, род занятий… Мне понятны ваши предупреждения. Согласен, что все смертны? Что не стоит зарываться, считать себя эдаким удальцом и счастливчиком. Враг имеет такое свойство — появляться там, где его не ждёшь, и делать то, что от него не ожидаешь.